Но неравными были силы: воины Искандера оттеснили их вверх по реке и преследовали, загоняя все глубже в горы, через эту самую долину Боли Дуньо и синее озеро Зор-Куль, дальше, к черным хребтам Сарыкола.
Все люди племени тадхаев - и мужчины, и женщины, и старики - карабкались по кручам в надежде найти хоть небольшую зеленую долину. Но долины не было. Клубились, гремели грозные тучи, молнии били беспрерывно, будто вражеские стрелы, и в их блеске все вдруг увидели черную пасть пещеры, а над нею, как гребень дракона, три огромных черных зубца.
В пещере было темно, люди не посмели сделать и шагу вглубь: опустились у входа и, прижавшись друг к другу, заснули тревожным, горьким сном изгнанников. Много дней сидели тадхаи, боясь пройти дальше, в глубину черной утробы. А там, в вечных сумерках, чуть поблескивало озеро, и ни волна, ни рябь не нарушали его спокойствия, только ручей вытекал из него.
Стало голодать племя тадхаев. Были смельчаки, которые выходили в туман искать добычу, но они или не возвращались, сорвавшись с обледенелых круч, или приходили с пустыми руками. Тогда старейшины племени - древние, как камни, старики-вошли в пещеру и сели там на берегу озера в круг совета. И родилась у них страшная мысль. Они сказали: "Давайте принесем в жертву богам молодых девушек племени: бросим их в воду".
Девушки встали, поклонились родным и медленно пошли к черному озеру.
- Стойте!- раздался тут звонкий голос.- Зачем умирать всем?
Это крикнула Алан-Гюль, самая красивая девушка племени, дочь старого Гулара, бедняка, которому и в долине Пянджа скудно светило солнце: не имел он ни своей земли, ни своей воды, а работал всю жизнь на богатеев. Алан-Гюль остановила девушек и вышла вперед, высокая, стройная, с горящим взглядом. Старейшины, урожающе двинулись к ней, думая, что она хочет поднять бунт против воли богов. Она же бесстрашно взглянула в их погасшие глаза и сказала:
- Пусть я умру одна, чтобы спасти всех. Люди любили мою красоту. Неужели этого будет мало для богов?
Она поклонилась, гордо пошла к озеру и растаяла в темноте. Когда люди услышали всплеск, ужас объял их сердца.
А наутро, когда рассеялся туман, когда голубое небо заглянуло в пещеру и мрак отступил в глубину, подруги Алан-Гюль пошли посмотреть на озеро. И увидели они, что в воде плавают большие бледно-зеленые листья, а над каждым гордый цветок, крупный, как лотос, прозрачный, как горный хрусталь. Кто-то дерзкий протянул руку, взял цветок, и тот легко подался вместе со стеблем и с корнем, похожим на земляной орех. Чьи-то голодные зубы сразу впились в этот корень - оказалось, его можно было есть. И все стали срывать цветы и насыщаться корнями тут же, на берегу.
Скоро люди окрепли и устремились к выходу из пещеры. Кто-то захватил цветок, вынес его наружу, под солнечные лучи, и сразу вскрикнул от неожиданности и ужаса. Цветок запылал в руках и растаял, превратись в золотое облачко. А в пещере один из больных, желая охладить горевшую рану, приложил к ней лепестки чудо-цветка, и рана мгновенно затянулась.
Для племени началась новая жизнь...
5. РОЗОВЫЙ ДЫМ
- Где же эта пещера?- спросил кто-то из комсомольцев.
- Там,- указал старый Артабан Сагадаев на восток.
- А нет ли у пещеры другой приметы, кроме трех зубцов?- спросила Юля Крутова.
Старик обратил к ней лицо и долго глядел в ее открытые смелые глаза.
- Есть,- сказал он.- Говорят, за этими зубцами иногда колышется, клубится красный свет, розовый дым...
- Красный свет! Розовый дым!- воскликнул Анатолий.- Я же видел тогда красный свет, видел!
И наутро, когда гости уехали, молодежь, прежде чем разойтись по участкам, решила ускорить работу, чтобы выполнить план раньше и выкроить дней пять-шесть на поиски легендарного лотоса.
Но затем события разрушили наши мечты и планы.
Как-то группа Анатолия вернулась с восточного края долины. Обычное возвращение с результатами изысканий. Но поведение Анатолия поразило всех: взбудораженный, порывистый, он сторонился товарищей, отвечал невпопад. В чем дело, никто не знал.
Федя Бычков работал на рации, Анатолий подсел к нему. Федя сказал: .
- Ты легок на помине. Как раз тебя касается... по асбесту...
В этот момент с берега озера донеслось:
- Держи! Держи!.. Отпускай! О черт, еще, еще!.. Тяни теперь, тяни! 0-го!
Это на крючок кому-то попалась добыча, и, судя по восторженному крику, солидная. Федя, страстный рыболов, даже сквозь наушники рации услышал крики.
- Анатолий, прими!- попросил он, передавая карандаш и наушники, и одним прыжком выскочил из палатки.
Анатолий, который в институте посещал курсы радистов-любителей, сел за аппарат.
С Бартанга радировали: заболел один из участников группы, требуется специалист по асбесту. Сергеев запрашивал, нельзя ли направить к нему Анатолия, в какой срок он может приехать. Все это Анатолий записал слово в слово и сам тут же дал ответ:
"Выезжаю, ждите через десять дней".
Федя помог ребятам вытащить огромную рыбину и вернулся к радиостанции. Анатолий подал ему запись разговора:
- Доложи Александру Гурьевичу.
Федя просмотрел запрос и ответ Анатолия и удивился. Такого он не ожидал, не мог даже предположить. Федя возмутился:
- А наши поиски?
- Пусть ищут без меня,- спокойно ответил Анатолий.
Это разозлило Федю, и, не сдержав раздражения, он выругался:
- Драпаешь! Энтузиаст... тоже...
Анатолий молча выдержал уничтожающий взгляд друга, пожал плечами и вышел из палатки.
Весть о внезапном отъезде Анатолия мгновенно разнеслась по лагерю. Пошли толки, разговоры. Все осуждали Анатолия. Уезжать, когда осуществление мечты казалось таким близким! Некоторые по секрету клялись ему, что усилят поиски, но он был глух ко всему и торопливо собирался в дорогу. Тогда Юля Крутова не без ехидства заметила:
- Я знаю, это Рая Аксенова тебя перетягивает туда.- И на мотив веселой румынской песенки пропела:- "Ничто не может их разъединить!.."
И Анатолий, тот самый Анатолий, который прежде болезненно воспринимал малейшую шутку в свои адрес, преспокойно смолчал.
Тогда, подойдя к нему ближе. Юля спросила серьезно:
- Ты что задумал, Анатолий, скажи по совести? Он мрачно ответил:
- Я выполняю приказ...
Анатолий собирался, и не отпустить его не было оснований: радиотелеграмма лежала на моем столе, а работы наши подходили к концу. Анатолий не стал ожидать лошадей, которые дня через четыре должны были прийти за собранными образцами, и на другой день утром отправился.
Провожали его из лагеря я и Юля.
Он взял с собою рюкзак с продуктами, фляжку и ледоруб.
- А ледоруб зачем?-спросил я.
- Да... может, пригодится, Александр Гурьевич,- ответил Анатолий, не поднимая глаз.
