В нем было то, чего еще не было и быть не могло у Юрия и его сверстников: жизненный опыт, одухотворенный, преобразованный, обобщенный острой и бесстрашной мыслью исследователя.
— Юра-а! Юра-а!
Пять голов и пять поднятых рук ровной строчкой выстроились у буйка с флагом, отмечающего дозволенную границу заплывов. Юрий положил книгу на гальку и бросился в воду.
Впереди было еще два дня: сегодняшний и завтрашний, но на послезавтра у них уже были взяты билеты на скорый поезд «Сочи-Москва». Все сидели молча, вдруг с грустью ощутив себя надоевшими гостями, ставшими в тягость хозяевам. Они не могли бы объяснить причины этой внезапной грусти, помнилось только, что вместе с пролетевшими чудесными днями летнего отдыха уходил в невозвратное прошлое кусочек их жизни, молодости, неповторимых чувств дружбы, товарищеской приязни и легкой взаимной влюбленности.
Юрий думал о книге профессора Панфилова. Он твердо решил сегодня же по возвращении домой прочитать ее так, как читают по-настоящему важные книги, вдумываясь в значение каждого слова. Книга поразила его не только интересной идеей, вложенной в ее содержание. В ней открывалась неведомая Юрию перспектива исследований, которая манила своим смелым прорывом к разгадке одной из самых сокровенных тайн природы, подходом к разработке большой научной проблемы, вызывающей желание отдать ей все силы, без остатка. Он уже мечтал о дипломной работе на эту тему и пытался представить себе, как отнесется к такому замыслу заведующий кафедрой, его руководитель профессор Брандт.
— Как-то встретят нас на кафедре, — задумчиво произнесла Майя, машинально перебирая и подбрасывая на ладони круглые, окатанные прибоем камни-голыши.
— А что думать об этом? — с неудовольствием откликнулась Тоня, встряхивая кудрявой головой.
— Всеволод Александрович прочтет нам вступительную лекцию, — сказал с подчеркнутым равнодушием Андрей.
— О задачах биологической науки в эпоху покоренного космического пространства, — с удовольствием подхватил Ярослав.
— Герман соберет нас в дипломной, — продолжал Андрей.
— И спросит, что мы успели сделать за лето, чтобы подготовиться к дипломным работам, — подвел итоги Юрий.
— Что же, друзья, прочитать такую книгу, — Ярослав взял в руки «Происхождение организмов», — это неплохая подготовка к дипломной работе.
— В особенности если принять во внимание, что ты впервые открыл ее за два дня до окончания каникул, — сказал Андрей.
— Чудак, а тридцать часов на верхней полке цельнометаллического вагона в скором поезде «Сочи-Москва»? Я не просто прочитаю, а выучу эту книгу наизусть.
— Воображаю, как обрадует этот подвиг Всеволода Александровича. Да ты что, не знаешь, как он относится к Панфилову?
— Какое значение могут иметь личные отношения, если речь идет об интересах науки? — патетически произнес Ярослав, потрясая книгой.
— Представляю себе этот разговор, — Андрей подмигнул: — «Всеволод Александрович, я хотел бы взять тему о переживании белка в космическом пространстве». — «О каком переживании?» — «Белка в состоянии витрификации». — «Очевидно, мой молодой друг, — Андрей заговорил уверенно-снисходительным тоном, имитируя голос профессора, — я недостаточно ясно излагал вам главную идею космической биологии, которая заключается в том, что жизнь и условия космического пространства несовместимы...»
— Смотрите, смотрите! — Тоня вскочила на ноги.
Все головы повернулись влево, куда она показывала рукой. По голубой глади моря со стороны Мацесты, поднимая два белых разлетающихся в стороны столба брызг, неслась моторная лодка. За ней виднелась крошечная фигурка девушки в белом купальном костюме, летевшая с той же сумасшедшей скоростью на водяных лыжах.
— Хороша! — сказал с восхищением Ярослав.
— Что значит хороша? — возмущенно возразила Тоня. — Любая девушка на таком расстоянии будет хороша.
— Ну, положим, не любая, — протянул Ярослав, — а впрочем, если хотите, я вас с ней сейчас познакомлю.
— Что же, пожалуйста, крикни ей «будем знакомы», когда она с нами поравняется, — насмешливо предложил Андрей.
— А вот сейчас, — Ярослав встал во весь рост. Лодка стремительно приближалась. Уже видны были надпись на белом борту «Сочи» и номер, отчетливо обрисовалась стройная фигура девушки, смуглое, улыбающееся лицо, вспыхнувшие золотом кудрявые волосы. Ярослав сложил руки рупором и крикнул:
— Зо-оя! Зо-оя!
Девушка увидела его и приветственно махнула рукой.
— Скажи пожалуйста! — пробормотал Андрей, — наш пострел везде поспел. Когда он успел с ней познакомиться?
— Не далее как вчера, — ответил с показным самодовольством Ярослав. — И между прочим, сейчас познакомлю с ней всех вас. Она придет сюда.
— Брось шутить, — недоверчиво сказал Андрей. — Зачем такой девушке наша скромная компания?
— Она переведена на биофак с медицинского, — объяснил Ярослав. — И будет заниматься на нашей кафедре. С четвертым курсом.
— Интересно, — удивился Андрей. — Когда же ты ухитрился все это выяснить?
— Вчера вечером. Совершенно случайно. — Ярослав покосился на Тоню, низко наклонившую голову. — Она здесь с группой спортсменов медфака. Остановились в нашем пансионате.
— Воображаю, какое было у тебя лицо, когда ты с ней знакомился.
— Самое обыкновенное. И, если хочешь знать, не я первый с ней познакомился, а она сама.
— Конечно, прекрасная незнакомка заинтересовалась задумчивым молодым человеком с меланхолическим взглядом темных глаз.
— Не угадал, я просто забыл в вестибюле столовой свою книгу — вот эту, «Происхождение организмов», а когда прибежал за ней, она оказалась в руках у этой девушки. Словом, мы проговорили весь вечер. — Ярослав опять покосился в сторону Тони, — Вернее, так минут десять. Ей очень хочется познакомиться со всеми вами. Да вот она уже идет. Я сказал, что мы обычно располагаемся у самого моря, под часами. Найти нетрудно.
Действительно, у причала остановилась лодка. Девушка вышла на берег, оглянулась, помахала рукой сидевшим в лодке и легкой походкой пошла по плотной мокрой гальке.
— «Зоя» по-гречески значит «жизнь», — сказал Ярослав. — Чудесное имя.
— Да, чудесное имя, — как эхо, повторила Майя.
— Ну, кто как, а я еще поплаваю, — сказала, ни на кого не глядя, Тоня. Она поднялась и быстро, не останавливаясь, пошла в воду.
Девушка приближалась, не обращая внимания на то впечатление, которое вызвало ее появление на пляже.
