Воронцов побарабанил пальцами по столу, улыбнулся жене:
- Да ладно, Кать! Двум смертям не бывать, а одной не миновать! Прорвемся!
Вечером, лежа в кровати, полусонный Воронцов, рассеянно поглядывая одним глазом в телевизор, размышлял.
"Ну, допустим, я откажусь! Что тогда? Так и буду до самой пенсии сидеть у входа в этот свой банк, проверять пропуска и документы. Со временем отрастет животик, он вон уже начинает выпирать, зараза! Потом лысина проклюнется, зрение испортится, мозги закостенеют - и все, на свалку!".
Перспектива вероятного своего будущего, неожиданно возникшая в голове, напугала Воронцова до крайности. Подбиравшийся было сон слетел, как и не было.
"Спокойно, Серега!", - сказал он сам себе: "Предположим теперь другой вариант! Я соглашаюсь. Оклад, премии, зависть коллег и знакомых - это все само собой. Но самое главное не это! Появляется перспектива! Квалифицированный телохранитель цениться сегодня гораздо выше, чем квалифицированный физик-ядерщик, финансист или там журналист! В конце концов, не понравиться, уйти всегда успею!"
"А если не успеешь?!", - вдруг прозвучал в голове "внутренний голос". У Воронцова аж дыхание перехватило - его "второе я" обычно "включалось" лишь в самые ответственные моменты жизни.
"Перенервничал!", - подумал Воронцов: "Все, хватит думать! Завтра же позвоню шефу, скажу что согласен, и точка!".
От ощущения победы над нерешительностью Воронцову вдруг стало весело и радостно. Он даже прищелкнул пальцами под одеялом, на что Катя, читавшая взахлеб какую-то книгу, немедленно отреагировала в своем любимом стиле:
- Сережа, ты чего? Блох, что ли ловишь?
Воронцов фыркнул, поцеловал жену в острое плече:
- Сама ты, Катька, блохастая! Просто думал...
- А-а! Небось, про новую работу? Не нравиться мне все это, Сережа!
Катя закрыла книгу, положила на одеяло, повернула голову к мужу.
- Тебе-то хорошо, ты у нас героем будешь ходить! Телохранитель! Круче вареных яиц! А вдруг, не дай Бог, тьфу-тьфу-тьфу, что случиться! Как же я без тебя? А ребенок?
Воронцов видел, что Катерина готова заплакать. Беременность вообще сильно изменила её, Катя стала более женственной, рассудительной, даже похорошела, но временами нервы, реагирующие на процесс перестройки организма, сдавали, и тогда Катя готова была плакать по пустякам.
- Все, милая, все! Именно думая о тебе и о ребенке, я и решил согласиться на эту работу!
Воронцов выпростал из-под одеяла руку, погладил длинные темные кудри жены, и что бы сменить тему, подхватил соскользнувшую с постели книгу:
- Что читаешь? О, "Титаник-2"! Ха! Что только люди не придумают! "Два капитана-2", "Три тополя на Плющихе-3", "Четвертая высота-4"...
- "Десять негритят-10"! - улыбнулась сквозь набегающие слезы Катя: Но на счет этой книги ты зря! Очень интересно написана!
Воронцов махнул рукой:
- Дурят нашего брата! Вернее, вашу сестру!
- Да ну тебя! - обиделась Катя, потом вдруг всплеснула руками:
- Ой, совсем забыла тебе сказать! Представляешь, какое несчастье! Помнишь, мы на Рождество были у Нельки Симич? Помнишь Надьку Рыбцову? Ну, она с мужем была, с Толиком, большой такой, биохимик, вы с ним ещё о рыбалке на кухне трепались? Ну помнишь?
Воронцов кивнул, припоминая здоровенного, что называется, "косая сажень в плечах", мужа Катиной школьной подруги.
- Так ты представляешь - он повесился! Прямо дома у себя! Ему кто-то позвонил, он закрылся в комнате, долго разговаривал, а потом... В общем, Надька через час вызвала милицию, сломали дверь, но уже поздно...
Воронцов нахмурился:
- И что? Может, у него депрессия была или пьяный был?
- Да ты что! Он и не пил почти, и веселый был всегда! Да и на работе у него все шло хорошо! А вот так вот раз - и нет человека! Надька себе места не находит, плачет все время. У них же двое детей!
Воронцов представил себе, как большой, жизнерадостный человек снимет трубку телефона, выслушивает звонившего, потом хладнокровно запирает дверь, и вешается. Чертовщина какая-то!
- Кать, ну, а причину-то выяснили? Может, он записку оставил?
- Да не было никаких причин! И записок он не оставлял. Я же тебе говорю - и на работе у него все было нормально, и с Надькой они жили душа в душу! Наверное, это как-то связано с тем звонком, но милиция ничего выяснить не смогла, кто звонил, чего говорил...
Разговор затих сам собой. Слабый намек на неприятное предчувствие уколол Воронцова, поселив в душе маленький зародыш страха, и долго ещё Сергей лежал без сна, всматриваясь в светящиеся стрелки часов на стене. Человек предполагает, а судьба располагает!
* * *
Где-то в центре Москвы...
- Ну, а что думает по этому поводу Андрей Сергеевич?
Маленький, лысый человек, сидевший за одной из сторон большого, аспидно черного, абсолютно пустого треугольного стола, повернул голову к пожилому, полному мужчине, глыбившемуся в кресле слева. Тот снял с крупного, пористого носа очки в золотой оправе, достал из кармана пиджака огромных размеров синий носовой платок, задумчиво протер стекла, водрузил очки обратно на нос, метнул острый взгляд из-под седых кустистых бровей на третьего собеседника, высокого, моложавого, с идеальным пробором и застывшей гримасой презрения на тонком, холеном лице, выдержал паузу, наконец сказал густым басом:
- Я с самого начала предлагал выходить на разработчика, на автора проекта! Что толку разговаривать с этими... с руководством, если в "барбосах" у них сидит бывший "гэбэшный" "полкан", и "глубинники" наверняка контролируют деятельность их шаражки! А автор гуляет под небом голубым, гениальный и голодный! Кстати, Дмитрий Дмитриевич, кто он?
Моложавый Дмитрий Дмитриевич, занимавший кресло справа, медленно повернул голову и ровным голосом, лишенным, казалось, всяких эмоций, отчеканил:
- Пашутин Игорь Львович, тридцать пять лет, холост, кандидат физических наук, работал в НПО "Айсберг" по проблемам, связанным с биоэлектроникой, в интересующей нас конторе с 1994 года, старший научный сотрудник, оклад - один миллион семьсот тысяч рублей. Проживает по адресу...
Лысый нетерпеливым жестом остановил говорившего. Андрей Сергеевич восторженно крякнул:
- Здорово у вас поставлена работа, Дмитрий Дмитриевич! Ну, так я и говорю - давайте выходить прямо на этого Пашутина! Предложим ему "полную корзинку", вовлечем в сеть...
Лысый хлопнул по столу маленькой, твердой ладонью:
- Я понял вашу мысль! Хорошо, попробуем пойти этим путем! Но... немного погодя!
Андрей Сергеевич удивленно воззрил на него:
- Господин Учитель, а чего "годить"? Возьмем быка...
- Пока информатор не передаст данные о завершении работ над прибором, никаких действий не предпринимать! Держать полное наблюдение, Дмитрий Дмитриевич, это возлагается на вашу службу. Вы, Андрей Сергеевич, подготовьте базу для дальнейшей работы по проекту. По моим данным, самое большое, через месяц, экспериментальный образец будет готов. Тогда и выйдем на Пашутина.
