— Да ну? Она кивнула.
— А откуда ты? С Запада?
— С западной окраины ада.
— Почему-то я не удивлен.
Она вдруг поцеловала его, бездумно, порывисто… В крови кипел коктейль из кофеина и застоявшихся феромонов. Потом откинулась на спинку стула, отерла губы ладонью и сердито буркнула:
— Лучше бы ты этого не делал.
— Ах, я!
— Просто почини локатор, ладно?
— Ты точно с приветом, — покачал Тоби головой и потянулся за отверткой с лезвием не толще паучьей лапки.
Чуть позже, когда Кайли вернулась из туалетной комнаты, он уже собрал устройство и колдовал над сенсорной панелью. Даже нашел кнопку включения. Двухдюймовый экран озарился холодным голубым светом.
Кайли тут же забрала локатор и активировала координатную сетку. Объект обнаружился без промедлений — замигала сигнальная точка.
— Ну как, работает? — спросил Тоби.
— Да. — Девушка на миг задумалась, потом добавила: — Прокатимся. Я укажу дорогу.
Так и поступили.
Круглая желтая машинка Кайли очень нравилась: чувствовались роскошь и практичность одновременно. Следя за направлением по локатору, она говорила Тоби, куда ехать. После доброй дюжины неверных поворотов и двух с половиной миль на счетчике пробега Кайли наконец заявила:
— Останови. Нет. Езжай, но медленно.
Сколько манипуляций… Сцепление, тормоз, переключатель передач… И все для того, чтобы машина тронулась с места. Они не спеша покатили по Первой авеню. Миновали давно закрытый магазин с вывеской секс-шопа. Запыленные стеклянные витрины, изнутри оклеенные грубой коричневой бумагой. У входа околачивались двое в дешевых деловых костюмах. Туристы.
Кайли сползла по сиденью:
— Не смотри на них. Просто проезжай мимо.
— Как скажешь.
Потом они ели сэндвичи под монорельсовым виадуком. Как же все тут было здорово! Кофе, еда, даже воздух… Блаженство. Кайли с трудом верила, что может быть так хорошо. Было. Пока не исчезло навсегда.
— Что ж, — сказала она скорее самой себе, — им известно, что я здесь. Потому Ядро и охраняют.
— Вот негодяи.
— Знай ты, кто они такие, не смеялся бы.
— Тянут на продавцов подержанных машин.
— Это Туристы, — сказала Кайли.
— Господь Всемогущий! Снова они!
Кайли набила рот сэндвичем. Откусила слишком много, ну и пусть. Вкус был бесподобный: лук, сыр, индейка, горчица, перец… Настоящий наркотик.
— И откуда понаехали эти злобные туристы? Из Калифорнии?
— Из другого измерения.
— Я и говорю: из Калифорнии.
Хронометр Кайли подал сигнал. Десять часов до смены цикла. В маленькой желтой машинке собралось много запахов. И один из них — запах Тоби.
— У тебя есть еще татуировки?
— Есть одна. На…
— Не рассказывай.
— Ладно…
— Лучше покажи. Только не здесь. Поедем туда, где ты живешь.
— Ты хочешь ко мне?
— К тебе. Да.
— Ну хорошо, чудик. — Он улыбнулся. И Кайли тоже. Бесценное время… И снова запищал хронометр, где-то среди одежды, сваленной на деревянном полу.
Тоби, поднявшийся к холодильнику за грейпфрутовым соком, спросил:
— Что с твоими часами?
— Обратный отсчет, — ответила Кайли, разглядывая его тело.
— Перед чем?
— Перед завершением нынешнего цикла. Перед концом петли. Тоби стал пить из бутылки; кадык задвигался под кожей.
Кайли получала удовольствие, наблюдая. Вот закончил пить, закрутил крышку…
— Петля, ну надо же… — Покачав головой, он поставил бутылку обратно в холодильник. Снова мелькнула его вторая татуировка: крест в лучах света на левой лопатке.
— Тебе ведь креста своего не видно, — сказала Кайли. Тоби лег рядом.
— Зачем мне его видеть. Я знаю, что он там. Прикрывает тылы.
— Ты католик?
— Нет.
— Моя мама католичка.
— А мне просто симпатичен Иисус, — сказал Тоби.
— Кто из нас еще чудик.
— Уж точно не я.
Кайли поцеловала его, но ласки продолжить не позволила, мягко отстранилась:
— Отвези меня в одно место.
— Куда?
— В дом моей бабушки. — Она имела в виду, конечно, прабабушку, но не решилась пуститься в объяснения, сколько минуло времени снаружи Купола.
— Прямо сейчас?
— Да.
Белый дом в Куин-Энн-Хилл[3] стоял на улице, засаженной раскидистыми дубами. Солидный, каркасный… И по соседству такие же, уютные и красивые. Кайли прижалась носом к пассажирскому окну «жука», как называл Тоби свой автомобильчик.
— Это здесь. Останови.
Тоби подъехал к тротуару, выключил двигатель. Кайли переводила взгляд с выцветшей фотографии в руках на дом. Мать ее матери сделала снимок всего за несколько недель до конца света: прадедушка и прабабушка Кайли стоят, обнявшись, на веранде, машут руками и улыбаются.
Сейчас на веранде никого не было.
— Всю жизнь я глядела на эту фотографию… И вот он, настоящий.
— Ты здесь ни разу не была?
Кайли покачала головой. Одновременно подал сигнал хронометр.
— Как там с нашим отсчетом? — спросил Тоби.
— Восемь часов.
— А что случится в полночь?
— Все начнется заново. Конец — это начало. Он рассмеялся. Кайли — нет.
— Выходит, начнется воскресенье. Так? А потом пойдет отсчет до понедельника?
— Нет, не воскресенье. Повторится тот же самый день.
— Две субботы? Неплохо.
— Не две субботы. Одна. В очередной раз девятое ноября начнется. А потом снова оно. И так без конца.
— Ну, раз ты говоришь…
— Можешь смотреть на меня так, сколько влезет. Мне все равно, веришь ты или нет. Только знаешь что?
— Что?
— Сегодня очень хороший день. Правда, хороший.
— Это девятое ноября для тебя.
Кайли улыбнулась, поцеловала его. Вкус губ, чувства, запахи… Ощущения захлестнули новой волной.
— Пойду погляжу на моих стариков.
Кайли вышла из машины, миновала лужайку, усыпанную яркой осенней листвой, поднялась на веранду, обернулась посмотреть, не уехал ли Тоби, ждет ли в своем желтом автомобиле. Ее друг. Ее возлюбленный.
У двери она остановилась, не решаясь постучать. В доме раздавалась громкая музыка, смеялись люди. Кайли огляделась. Оранжевый лист, игриво подхваченный ветром, слетел с ветки и, кружась, опустился на траву. Небо сияло чистой, студеной синевой. Позже сгустятся тучи, пойдет дождь. Кайли знала о сегодняшнем дне все. С малолетства ей рассказывали эти истории. Последний день мира. Великолепно сохранившийся экспонат для инопланетных Туристов и ученых. Некоторые считали произошедшее трагической случайностью: иной разум создал трещину в пространстве, что разрушило материю реальности Земли. Кайли же думала, что все дело во внезапности. Не было ни оккупации, ни захватнических армий. Они пришли, уничтожая все вокруг, намеренно или без злого умысла… Выживших не замечали вовсе. Купол — вот единственное, что их интересовало в отношении бывших хозяев планеты.
