В общем-то мне не хотелось курить, но в одних случаях предпочитают шампанское, в других - сигареты. Не следует забывать о последней сигарете перед казнью...
Дай раку легких шанс, подумал я, и закурил. Вкус табака я еще не забыл, хотя и почувствовал сразу же резкий Привкус, который обычно бывает, когда куришь окурок. При третьей затяжке я почти задохнулся. Мои глаза затуманились, окружающее я видел сквозь дымку. Я почувствовал биение пульса на шее.
- Тебе нравится сигарета?
- Как-то странно. У меня кружится голова.
Кружится голова! Эти слова я не произносил уже лет пятнадцать... Мы курили в колледже, чтобы испытать головокружение, это состояние полуопьянения, которое происходит из-за сужения клеток головного мозга. После нескольких раз головокружение прошло, но многие из нас продолжали курить.
Я погасил сигарету. Официантка принесла мороженое. Горячее и холодное, сладкое и кислое - нет ничего, что напоминало бы вкус мороженого с горячими фруктами. Кто умер, не вкусив этого, тот умер беднягой. Но в обществе Лесли этот кутеж имел особую прелесть заменяя все лучшее в жизни. Смотреть, как она наслаждалась этим кушаньем, было уже само по себе удовольствием.
Итак, я потушил сигарету, чтобы есть мороженое. Но мне почему-то расхотелось его есть, мне приятнее было бы кофе по-ирландски. Но на это уже не было времени. Лесли уже съела свою порцию и удобно откинулась назад и, тихонько постанывая, гладила себя по животу, когда у одного из посетителей за маленьким столиком сдали нервы. Я видел, как он вошел в ресторан. Это был стройный молодой человек, похожий на школьника, с папкой, на носу у него были никелированные очки. Он то и дело смотрел в окно и, казалось, был вне себя от того, что там видел. И, кажется, потом он понял, в чем дело...
Я увидел, как изменилось выражение его лица. Сначала оно выражало смятение и недоверие, потом ужас, ужас и беспомощность.
- Вставай, мы уходим, - сказал я Лесли и бросил несколько монет на стойку.
- Ты не хочешь есть мороженое?
- Нет, имеется еще кое-что повкуснее. Что ты скажешь о кофе по-ирландски?
- А для меня еще и коктейль "Изящная леди". Посмотри сюда!
Юноша-школьник вскарабкался на стол, выпрямился, стараясь удержать равновесие, и широко расставил руки. Он крикнул резким голосом:
- Посмотрите-ка наружу!
- Сейчас же слезайте со стола, - потребовала официантка и сильно потянула его за брюки.
- Близится конец света! Там, на другой стороне моря, царят смерть и адский огонь...
Мы больше ничего не услышали, так как мы были уже за дверью и неслись, смеясь, вниз по улице. Лесли запыхалась:
- Мы вовремя избежали религиозного заговора.
Я вспомнил о 10 долларах, которые я оставил под бумажной салфеткой. Официантка, наверное, уже не обрадуется им, так как молодой пророк предвещал начало Страшного суда. Седовласая официантка найдет банкноту и, наверно, подумает: значит, они знали об этом.
Здания бросали тень на место стоянки автомашин у ресторана "Ред Барн". Уличные фонари и лунный свет почти одинаково ярко освещали все вокруг. Ночь казалась немного светлее, чем обычно. Я не понял, почему вдруг Лесли остановилась посреди площади. Я посмотрел туда, куда смотрела она, и увидел ярко мерцающую звезду в южной части ночного неба.
- Очень красиво, - пробормотал я.
Она бросила на меня непонимающий взгляд. В ресторане "Ред Берн" не было окон. Приглушенный искусственный свет, значительно менее яркий, чем странный холодный свет луны, освещал гладко полированное дерево отделки и веселых гостей. Никто здесь, по-видимому, и не заметил, что эта ночь была не такой, как другие. Некоторые посетители собрались в небольшой кружок на эстраде, где стоял рояль. Один из них стоял у рояля, держа судорожно сжатой рукой микрофон, и пел дрожащим, немелодичным голосом какую-то сентиментальную песенку. Одетый в черное пианист, аккомпанировавший ему, снисходительно ухмылялся.
Я заказал два кофе по-ирландски и коктейль "Изящная леди". На вопросительный взгляд Лесли я ответил таинственной улыбкой.
Какими раскованными и довольными были посетители ресторана "Ред Барн"! Мы держали друг друга за руки и улыбались. Я боялся сказать что-либо, чтобы не спугнуть каким-либо неправильным словом это очарование...
Принесли напитки. Я поднял стакан с кофе. Сахар, ирландский виски, крепкий черный кофе с толстым слоем сбитых сливок - жидкость превратилась в волшебный напиток, горячий, крепкий, темный, могучий..
Официантка не захотела взять мои деньги.
- Вы видите там, на сцене, мужчину в пуловере с высоким воротником? Он платит за все, - объяснила она, убрав посуду.
- Он пришел два часа назад и дал бармену банкноту в 100 долларов.
Так вот откуда хорошее настроение: бесплатно напитки. Я посмотрел на мужчину, спрашивая себя о том, что же он такое праздновал... Широкоплечий, похожий на быка парень сидел, опустив плечи, за столом около пианино и держал в руке пузатую рюмку. Пианист протянул ему микрофон, но парень отодвинул его небрежным движением руки в сторону, дав тем самым мне возможность видеть его дицо. Упитанное, симпатичное лицо было искажено опьянением и ужасом. Он чуть не плакал от страха.
Я понял, что он праздновал.
Лесли сделала гримасу.
- Они неправильно смешали мой коктейль.
В мире был лишь один-единственный бар, где этот коктейль делали точь-в-точь, как любила Лесли, но он находился не в Лос-Анжелесе. Я ухмыльнулся, что должно было означать - а я что говорил - и подвинул ей вторую порцию кофе по-ирландски. Но мое настроение ухудшилось. Страх щедрого парня был весьма заразителен. Лесли ответила мне улыбкой, подняла стакан и воскликнула:
- За голубой свет луны!
Я тоже поднял стакан и выпил, но я произнес бы другой тост.
Мужчина в пуловере с высоким воротником встал со стула. Он осторожно направился к выходу, и его походка была преувеличенно медленной и прямой - как океанский корабль, который направляется в док. Он широко распахнул дверь и, держа ее открытой, обернулся. Его фигура выделялась темным силуэтом на фоне бледного, голубовато-белого света ночи.
Проклятый подонок! Казалось, он ждал, что кто-нибудь скажет это, что кто-нибудь бросит всем правду в лицо. Огонь и тлен - Страшный суд...
- Закройте дверь! - крикнул кто-то.
- Давай лучше уйдем! - сказал я тихо.
- Зачем спешить?
Я хотел уйти, пока мужчина в дверях не заговорит. Но я не хотел говорить об этом ей, Лесли...
Лесли положила свои руки на мои, успокаивая меня.
- Хорошо, я все поняла. Но нам все равно не избежать своей судьбы, правда?
Огромный кулак безжалостно сжал мое сердце. Она все знала, а я, болван, не заметил этого. Входная дверь закрылась, ресторан снова погрузился в красноватый призрачный свет. Великодушный даритель исчез.
