Сейчас Трор сидел в том самом ресторанчике, перед чашкой чая с перцем и бутербродом с горчицей, и с отвращением смотрел вокруг.
Вошедший в зал Ван, ничего не подозревая, двинулся к столу Трора, где было его любимое место, спросил разрешения и, не получив ответа, сел.
- А еще, - ни с того ни с сего вдруг заговорил его сосед, - они поставили мне памятника - Сосед шмыгнул носом, откусил от бутерброда, на котором Ван с изумлением заметил слой горчицы в палец толщиной, и запил чаем. В тот же миг из глаз у него брызнули слезы, лицо покраснело и задергалось. Странный человечек схватил из вазочки на столе салфетку, утер глаза и нос и бросил ее под стол, где уже лежало с десяток таких же салфеток, да и меню впридачу.
- Памятник кому? - поинтересовался Ван, приступая к обеду.
- Мне!
- Простите, а вы?..
- А я - Трор, - человечек повторил процедуру с горчицей и салфеткой. - Трор я!
- Не похоже, - усомнился Ван.
- На кого не похоже?
- На Трора - Ван вспомнил гигантский памятник.
- Я? - человечек вытаращил глаза. - Я не похож? На меня? - Он вдруг расхохотался, затем залпом дожевал свой бутерброд и заявил! - Не смешно.
- Простите, - сконфузился Ван, - я вовсе не хотел.
- А ограды, - перебил его человечек. - Что они понатыкали вместо моих оград? Зачем эти целующиеся ангелочки на каждом шагу? Эти жуткие завитушки? У меня там палец застрял, - он показал Вану палец, немытый и исцарапанный.
Ван хотел заметить, что не надо было совать палец в эту самую завитушку, но не решился - слишком расстроенным выглядел собеседник.
- А этот ужасный концерт сегодня утром?! - повысил голос Трор. Словно тысячу котов тянут за хвост, и коты, как ненормальные, вопят: "Слава Трору, Трору слава впору!"
- Ну, знаете, - возмутился Ван, который, как вы помните, играл в том самом оркестре. - Прекрасная музыка. Классика.
Трор взял чашку и стал с безразличным видом пить.
- Говорят, - продолжал горячиться Ван, - что сам Трор слушал этот марш по два-три раза в день!
Тут раздался невнятный возглас, собеседник Вана поперхнулся, закашлялся и заорал:
- Пропадите вы пропадом с вашим Трором! Он схватил со стола салатницу, довольно увесистую, кстати, и запустил ею в Вана. Впрочем, в Вана салатница не попала, а попала в лоб одному из трех господ, входивших в зал в этот момент. "Убил", - подумал Ван в ужасе. Ничего подобного! Хотя салатница и разлетелась на куски, странный господин не обратил на это никакого внимания. Он подошел к Трору, а его спутники встали по бокам.
- Именем Трора, вы арестованы, - сказал Трору перемазанный салатом господин.
Только под вечер Ван вернулся домой. Странная сцена в ресторане произвела на него очень сильное впечатление. И дело тут было даже не в аресте несчастного, называвшего себя Трором. Просто у Вана никак не шли из головы едкие слова по поводу оркестра и его музыки. Теперь, сравнивая принесенную ветром мелодию с тем, что ему приходилось играть раньше, он приходил к выводу, что грубый человечек, поедавший горчицу, не так уж и неправ.
"Господи, - вдруг содрогнулся Ван, - ведь завтра утром..."
Завтра утром ему вновь предстояло играть "Слава Трору!" И послезавтра. И всю жизнь!
Чтобы успокоиться, он взял трубу и еще немного поиграл. Вы легко догадаетесь, что играл он в этот вечер вовсе не марш.
А как же Трор? Что стало с ним? Когда к нему подошли трое служителей порядка, Трор, разумеется, устроил в ресторанчике безобразную драку. Однако - без волшебной силы - он был вскоре побежден и доставлен в тюрьму.
Заметим, кстати, что в первоначальном Городе Трора тюрьмы не было вовсе. Это здание построили после. Не то, чтобы в Городе было много преступников, нет. Горожане, спроси вы у них, зачем им тюрьма, ответили бы: "Что мы, хуже других?". Добрые эти люди стремились быть не хуже соседей - и прилагали к тому немало усилий. Это мы с вами знаем, что нельзя быть лучше всего света сразу.
Что с того? Если у жителей Города чего-то не было из того, что в изобилии водилось у соседей, они просто-напросто заявляли, что это что-то - явная глупость, владеть которою могут лишь отсталые люди... Но я опять отвлекся.
Итак, Ван сидел у окна и с грустью думал о том, что всю жизнь подумать только, всю жизнь - играл плохую музыку и даже не знал, что есть на свете хорошая.
Он вновь поднял трубу, и над ночными улицами полилась мелодия гордая и печальная.
Тут дверь без стука распахнулась, и в комнату вошли уже знакомые Вану три господина.
- Вы арестованы, - сказал ему господин со ссадиной на лбу и с распухшим носом.
- Позвольте, - начал было Ван, но его уже тащили вниз по лестнице к черной карете, стоявшей у подъезда.
Возница взмахнул кнутом, и карета понеслась по ночным улицам прямо к мрачному зданию тюрьмы.
Вана долго вели по мрачным, пахнущим сыростью коридорам, мимо угрюмых часовых, пока не подвели к окованной железом двери. Один из часовых снял со своей шеи ключ на бронзовой цепочке и открыл замок. Дверь со скрипом распахнулась, и бедного Вана втолкнули в камеру.
- С новосельицем, - прозвучал из темного угла насмешливый голос.
Да-да, разумеется, это был Трор собственной персоной!
- Здравствуйте, - робко произнес Ван.
- Ого, - удивился Трор, - старый знакомый! Ну, рассказывай.
- Что тут рассказывать, - вздохнул Ван. - Я и сам не знаю, за что я сюда попал.
- Брось, - возразил Трор, - об этом говорит весь город. Ведь ты музыкант Ван?
- Да, - удивился Ван - А как вы догадались?
- Так что же ты молчишь?! - взорвался Трор. - Ведь это ты задумал переименовать Город, взорвать; тюрьму и даже написал песню, призывающую к борьбе?
- Я? - Изумился Ван. - Песню я, правда, играл, но это не моя песня, ее принес ветер. А что касается бунта...
- А что за песня? - поинтересовался Трор.
- Ну вот: та-та-ра-та-ри-ти-ти...
- Ничего, - согласился с Ваном собеседник. - Все лучше, чем...
Он не договорил, но Ван понял, что имелось в мду.
- А за что арестовали вас? - поинтересовался он.
- За то, что я - Трор, - ухмыльнулся сосед.
- Но...
- Никаких но - зарычал Трор. - Хватит! Или я - Трор, или быть тебе морским ежиком. Ей-ей, превращу!
- Но если вы - Трор, - возразил Ван, - то как же вы дали себя задержать?
- Очень просто. Я проснулся тут, - Трор неопределенно помахал рукой, - а моя волшебная сила дрыхнет. Да оно и к лучшему. Знаешь, добавил он, помолчав, - я как-то изменился, пока спал. Подобрел, что ли? Шесть веков назад я злее был! А теперь вот думаю: стоит ли кого-то наказывать? Все-таки в том, что вы стали такими, есть и моя вина, а?
- Какими такими? - не понял Ван. Трор вздохнул и стал рассказывать. Сначала он рассказал, как шел по свету и что видел по дороге, каждый раз прибавляя: "Этого у вас нет... Это вам и не снилось...". Ван был поражен, он и не знал, что мир так велик. Трор утверждал, что шел годы и годы, а ведь Город, в котором Ван прожил всю жизнь, легко можно было пройти из конца в конец за пару часов.
