— Вы все видели сами, — сказал штурман Бабич. — Там никого не было.
— Придется исследовать запись более тщательно, — сказал головастый Монин. — На проекторах.
Он взял прозрачный кубик из рук Бабича и передал спасенному пилоту.
— Вам и карты в руки.
Перед тем как вернуть кристалл, пилот Александр Синяев подбросил его на ладони. Он напоминал обычный пищевой концентрат. К сожалению, это было чисто внешнее сходство.
2.В рубку вошли новые люди. Один из них, рыжий, долговязый, а темных очках, приблизился, пристально разглядывая спасенного. Пилот Синяев протянул руку. Новый человек сделал вид, что ее не заметил.
— Александр Синяев, — сказал спасенный. — Пилот-инструктор.
— Сейчас посмотрим, — сказал новый человек. — Пройдите сюда. Раздевайтесь.
Он откинул одно из кресел. Получилась койка.
— Ложитесь.
— Это Дорошенко, — объяснил Монин. — Бортовой медработник.
— Я не называю своего имени, — сказал Дорошенко. — Все равно не запомните. И не дышите на меня, пожалуйста.
На боку у него была прицеплена сумка. Он вытащил оттуда белый халат и облачился. Потом он достал из сумки белую маску и укрепил ее на лице, так что снаружи остались только очки и прямые рыжие волосы, которые он тут же прикрыл извлеченной из сумки белой шапочкой. После этого он осторожно потрогал пустую кобуру, висящую на подлокотнике рядом с одеждой Александра Синяева.
— Вася, — позвал он. — У тебя тоже есть такая штука?
— Нет, — ответил кто-то из новых людей. — Я не знаю, что это такое.
— Так, — удовлетворенно сказал Дорошенко — На что жалуетесь?
— У них взорвался двигатель, — объяснил руководитель научной группы Анатолий Толейко. — Он перенес без всякой защиты несколько гиперпереходов.
Дорошенко извлек из своей бездонной сумки инструменты и принялся за работу.
— Дышите, — говорит он, ощупывая Александра Синяева руками, одетыми в белые резиновые перчатки из сумки. — Не дышите. Откройте рот, скажите “а”. Ага, сердце слева. Сделайте вдох. Вы глубже не можете? Так, почки на месте. Перевернитесь на живот. Ребра целы, дыхательные пути в норме. Поднимите голову, сделайте выдох и не дышите. Повреждения позвоночника отсутствуют. Не дышите, я вам сказал. Покажите ладонь. Так я и думал. Печень функционирует правильно. Пальцев на руке пять, как я и предполагал. Я же вас попросил не дышать. Ладно, одевайтесь.
Он отошел от койки, разоблачаясь и укладывая в сумку предметы своего медицинского туалета.
— Патологических отклонений нет, — сказал он Монину, Александр Синяев стоял уже одетый и ждал диагноза. — У него все в порядке, если не считать небольшого головокружения. Вы сколько можете не дышать?
— А сколько нужно? — спросил Александр Синяев. Люди почему-то заулыбались.
— В общем, он вполне здоров. А эту штуку, — Дорошенко показал пальцем на пустую кобуру, — отдайте экспертам. Все, до свидания.
Он вышел.
— Действительно, — сказал Вася, дюжий парень, очевидно, тоже пилот, которого Александр Синяев раньше не видел, но которого узнал по голосу. — Зачем вам эта вещь?
— Это кобура, — объяснил Александр Синяев. — Из-под пистолета.
— А что такое пистолет?
— Вася, — укоризненно сказал Монин. — У меня толе есть пистолет. Я дам тебе как-нибудь пострелять.
— А куда делся ваш пистолет?
— У меня его никогда не было, — объяснил Александр Синяев. — Зачем же мне пистолет?
Люди снова заулыбались. Александр Синяев еще Раз ошибся, но они этого опять не заметили.
— Товарищи, — сказал руководитель научной группы Анатолий Толейко. — Мы, по-моему, забыли о деле. Нам надо поесть и заодно обсудить план высадки.
— Без меня, — сказал Монин. — А вы, Николай?
Бабич пожал плечами.
— Я на вахте.
Александр Синяев и остальные люди гурьбой вышли из рубки, оставив там Монина и Бабича. Насколько он понимал, все направлялись в кают-компанию. Его коллега Вася шагал рядом, пытаясь заглядывать в глаза, и задавал вопросы, как на экзамене. Александр Синяев отвечал по возможности лаконично, чтобы не наделать новых ошибок.
— Как вы поступаете, когда при заходе на посадку на вас налетает смерч? — спрашивает Вася.
— Сажусь.
— А если отказывает шасси?
— Сажусь на днище.
— А если внизу скалы?
— Сажусь между.
— А если скалы сплошные?
— Сажусь поверх.
— А что вы делаете, когда отказывают парашюты?
— Выпускаю крылья.
— А если смерч обламывает крылья?
— Планирую на днище.
— А если корпус поврежден?
— Тогда смерч сажает меня сам.
— Товарищи, — сказал руководитель научной группы Анатолий Толейко. — Нельзя ли хотя бы здесь без этих идиотских тестов?
— Я уже все, — сказал Вася, обходя Александра Синяева сзади и появляясь с другой стороны. — Мы уже прекратили.
Позже, в кают-компании, его усадили на самый дальний конец стола, но Александр Синяев отчетливо слышал, как Вася сказал, наклонившись к соседу, еще одному их коллеге:
— Это пилот высочайшего класса. Он ответил на самые плохие вопросы.
Людей за столом было много, все они что-то ели, и Александр Синяев мог спокойно приглядываться к ним и прислушиваться к их разговорам. Руководитель научной группы Анатолий Толейко, сидевший недалеко от него, беседовал со своим помощником, который специально выбрал место напротив.
— Кого же пошлем все-таки?
— Как обычно.
— Нет, я насчет пилотов.
— Их слишком много?
— Наоборот.
— Значит, всех.
— А нового?
— Он, наверное, устал. И вообще, ему сейчас не до этого.
— Вот и пошлем, чтобы отвлекся. — Пусть выспится.
— А потом пошлем.
— Как хотите. Только вряд ли он согласится.
— Согласится.
Пока они так сплетничали, в другом месте стола переговаривались ученые, члены десантных групп.
— Мне нужно фотокамеры, — говорил один из ученых. — Много камер. Столько камер, что я и не подниму.
— А мне папки для гербариев. Много папок. Чтобы я не смог унести.
— А мне ужасно необходимы…
— А мне…
— Перестаньте передразнивать! Просто мне нужна пара негров.
— Зачем?
— Для переноски тяжестей.
— Не понял.
— Правда? Негр — это неквалифицированный специалист. Сокращение от слова неграмотный. Образование — негр.
— Теперь понял.
— Ловко вывернулся.
В середине этого содержательного разговора Александр Синяев повернулся на толчок слева. Сосед требовательно смотрел на него, заросший, длинноволосый, облаченный в разноцветное одеяние.
