Его разбудило жужжание шмеля. Ондей быстро засунул руку за ворот рубахи, приложив указательный палец к сенсору инфона. Опознав хозяина, инфон отключил звонок будильника. Ондей сел, прислонившись к бревнам башни спиной, оглядел спящих на полу вповалку людей. Прохладный рассветный воздух из прорубленных в стене щелей охлаждал кожу. Все же и он не в силах был разогнать стоящую в помещении вонь. Поморщившись, пока никто его не видел, Ондей растолкал троих из спящих и пошел вниз по лестнице.
На первом этаже размещались кладовые, оружейная, кухня. Отодвинув тяжелый засов входной двери, Ондей выбрался во двор. Следом за ним выскочил Недом, конюх, свернувший сразу налево, к стоящему возле стены навесу для лошадей. После, зевая во весь рот, к сараю с коровами отправилась Маласа, доярка. Сам Ондей взобрался на закрытую башенку над крепостными воротами, чтобы оглядеть окрестности замка.
Для Ондея, оруженосца рыцаря Гавела, которому и принадлежал замок, это было вполне естественное поведение. Но для Андрея Васильевича Кириченко, сотрудника Института Живой Истории, доктора исторических наук, мастера спорта по легкой атлетике, стрельбе из лука, греко-римской борьбе, и просто человека 22 века происходящее представлялось нудной, совершенно бесполезной показухой. Никакой нужды осматриваться по сторонам не было.
Ему, как и другим проживающим в замке сотрудникам Института было прекрасно известно, что все подходы к замку на расстоянии четырех километров контролировала следящая аппаратура, мимо которой не пройдет незамеченным никто. В искусственных пещерах окрестных лесов сидели "разбойники" — спецназ Института. Эти ребята могли впятером, даже не применяя оружия, разоружить отряд любого окрестного барона.
Визит в караулку имел и свои небольшие прелести. Закрытый со всех сторон, Ондей смог умыться, набирая из ведра через край воду в ладонь правой руки. Запас воды в караульне над воротами предназначался для питья, не для умывания. Среди обитателей замка умываться, во всяком случае публично, вообще не было принято. Затем он вытащил из-под рубахи висящий на шнурке инфон и активизировал его.
Распознав хозяина, потертая деревянная коробочка раскрылась, одновременно разъезжаясь по сторонам, обнажая серый дисплей и небольшую клавиатуру. Ондей выбрал в меню "новости" и подтвердил выбор. По экрану стремительно понеслись буквы, в чем-то знакомые жителям здешних лесов, но соединенные в слова, почти ни одного из которых в 10 веке еще не существовало.
Затем он просмотрел служебные сообщения. Сегодня ожидался визит очередной туристской группы. Семнадцать человек, из них — двое явных сотрудников Института и один внештатный, обязанность которого заключалась в том, чтобы присматривать тайком за путешественниками в прошлое, дабы они не натворили каких безобразий. Внештатник получал путевку за счет института, но подготовку перед путешествиями проходил, как все, в общей группе. Для прочих туристов он был туристом, для Института — его недреманным оком. Это если выражаться высоким штилем. Ондей сказал бы без затей, как есть — стукачем.
Продублировав командиру спецназа маршрут движения и численность группы туристов, а также участников турнира, он закрыл инфон. В закрытом виде устройство достаточно удачно сходило за амулет, на одной стороне которого имелась символика христианская, на другом — языческая. Что же, раз туристы — следовало принять парадный вид. Ондей отправился на кухню отдавать необходимые распоряжения.
Всего в замке проживало 17 человек. Хозяин, рыцарь Гавел, старый и выживший из ума, которому некому было наследовать, задержался на белом свете столь неприлично по меркам 10 века долго лишь потому, что его бренное тело поддерживала медицина 22 века. Двое его слуг: Мар и Постог были тоже довольно пожилыми. Конюх, Недом, был единственным из настоящих — принадлежащих ко времени самого замка — его обитателей, который по представлениям окружающих был молод.
В наибольшей степени историки, играющие роли других жителей, боялись, что их расшифрует именно Недом. У Маласы, потерявшей в эпидемию всю семью, было не совсем в порядке с головой. Ондей полагал, что она не проявила бы любопытства, даже узрев работающий инфон. Других же инородных, иновременных предметов, в замке не бытовало.
Впрочем, к туристам никто из истинных жителей замка доступа не имел. Лишь иногда участников турнира приветствовал рыцарь Гавел с крыши башни, но полубезумный хозяин приветствовал бы даже тех, кто прибыл бы к нему в гости в джинсах и футболках. Престарелый феодал находился в состоянии постоянной эйфории, давно не осознавая происходящего.
Отправив по лесной тропе Бьорна и Азизу встречать группу актеров, которые должны были переместиться в 10 век на поляне у лесного ручья, Ондей зашел на кухню. Здесь уже повесили над очагом большой котел с чистой водой, развели большой огонь. Актеры Военно-Исторического театра, изображающие рыцарей и их оруженосцев, обычно прихватывали с собой пищу из 22 века. Прихватывали в живом виде: приводили откормленных бычков на веревке, на крупах коней везли овец со связанными ногами. В окрестностях только недавно основанной Праги с мясом было совсем негусто, а туристы из будущего почему-то свято верили, что в каждом рыцарском замке ежедневно жарили на вертеле целого быка.
Вот быка и привозили — из того же времени, откуда прибывали сами туристы. Сообщив, сколько ожидается туристов, Ондей дал распоряжения насчет обеда и пошел наверх, предупредить о визите хозяина замка. Он миновал второй этаж башни, где проживало, то есть ночевало, большинство обитателей замка и вошел в покои своего феодала. У лестницы — небольшая комната слуг, там же — гардероб и оружие Гавела. Затем большой зал приемов, из которого можно было попасть в спальню владельца замка.
В спальне располагалась главная ценность всего третьего этажа, достойная княжеского дворца — кровать, прикрытая висящим на высоких столбах балдахином. Ондей знал, что в 10 веке небогатые феодалы Центральной Европы обычно обходились без такой роскоши. Но Гавел не хотел уступать Пржемысловичам, основателям Градчан и Вышеграда, вокруг которых со временем соберется Прага.
Как обычно, рыцарь Гавел с восторгом принял весть о приезде гостей и пообещал лично приветствовать участников турнира с верхней площадки башни. Ондей, согласно этикету, попросил разрешения встретить гостей на подступах к замку и милостиво такое разрешение получил. Один из слуг, Мар, проводил выходящего Ондея ненавидящим взглядом. При всей старости, глупости и невежеству слуги явственно понимали, что Ондей и есть истинный хозяин замка. Хозяин без роду и племени, даже родителей его никто не знал.
