Развязка приближалась с той же скоростью, что и земля. Триста футов, сто, пятьдесят… Ноги провалились в податливую серо-зеленую жижу. Джемисон инстинктивно забарахтался, но тут же замер и крепко схватился за прикрепленные к поясу стропы. Парашют лежал рядом, закрывая участок болота. Это могло спасти. Обмотав стропы вокруг рук, он вытащил себя из зловонной грязи, преодолев к тому же несколько футов. Мало… Слишком мало… До ближайшего края болота, до такого желанного берега, было не меньше тридцати футов.
Чтобы уменьшить давление на почву, нужно распределить вес по возможно большей площади. Джемисон распластался на податливой поверхности. Долго находиться в таком положении он бы не смог. Поэтому, изловчившись, он изо всех сил размахнулся и выбросил несколько строп в сторону берега. Других шансов на спасение у него не было. Он вручил себя судьбе.
Фортуна не покинула его и на этот раз. Стропы запутались в ветвях кустарника. От броска он по грудь окунулся в зловонную гущу, но стропы его удержали. Он дернул стропы еще раз, для проверки. Потом натянул их, как мог. Его вынесло вперед и вверх. Правда, не намного, но двигаться стало легче. Неожиданно раздался треск рвущейся материи, и стропы ослабли. Джемисон замер. Потом снова выбрал момент и повторил бросок…
Джемисон не помнил, сколько попыток он предпринял, сколько раз нырял и выныривал из не желавшей отпускать его трясины. Но в конце концов болото ослабило тиски и выпустило его. В последний раз подтянувшись на стропах, он ощутил под руками корни куста. Джемисон собрал остатки сил, рванулся и всей тяжестью тела обрушился на крону этого растения. Теряя сломанные ветви, кустарник согнулся вдвое под непомерным грузом.
Несколько минут Джемисон лежал ничком, ничего не соображая, не имея сил даже оглядеться. Когда он все-таки сумел это сделать, из его груди вырвался стон разочарования. На этот раз фортуна решила пошутить. Он находился на крошечном островке. От желанной твердой земли его отделяло расстояние минимум в сто футов. Он осмотрел свои владения. Немного. Ширина — два фута, длина — тридцать. Пять деревьев, чудом обосновавшихся на столь непрочной почве, не превышали тридцати футов в высоту.
Разочарование сменяло надежду и наоборот, как в калейдоскопе. Общая длина деревьев намного превышала расстояние до настоящего берега. Это хорошо. Но у него только маленький топорик. Он с трудом представлял себе, как можно свалить такой миниатюрной вещицей деревья, обтесать их, перенести на берег. Да… Работенка предстояла не из легких. Жуткая, прямо скажем, работенка.
Джемисон сел. Только теперь он почувствовал, как припекает находящееся почти в зените солнце. Эристан-Н вращался достаточно медленно, и до захода оставалось еще часов десять-двенадцать. С реализацией плана можно подождать. Измученное тело требовало отдыха.
Джемисон не возражал. Он отыскал в кустах укромное местечко — усталость не мешала ему помнить про встречу с очаровательной птичкой, в которой он сделал дырку, — и даже с некоторым комфортом закачался на пружинящих ветвях. Он блаженствовал, укрывшись лиственным покрывалом.
Здесь было намного прохладней, почти не пекло.
Небо было чистым. Сияние звезды, выполняющей в этой системе роль солнца, пробивалось сквозь листву, резало глаза, и Джемисон зажмурился…
Проснулся он, когда солнце заметно склонилось к горизонту. Значит, он проспал не меньше трех-четырех часов. Джемисон встал и потянулся до ломоты в суставах. Мышцы уже не ныли, и чувствовал он себя, безусловно, бодрее. Пора было приступать к работе, пропади она пропадом. Внезапно он застыл, так и не закрыв после зевка рот. Произошло невероятное.
Мост! Намного толще и прочнее, чем любое дерево на его островке, он лежал между двумя берегами, и Джемисон никогда не видел более красивого, а главное, более необходимого сооружения.
Мозг Джемисона набрал компьютерные обороты. Догадка еще не успела получить в его голове должного оформления, а он уже видел среди кустов отсвечивающее голубым ящеро- образное тело своего приятеля-эзвала. Три столь знакомых серых глаза…
— Не пугайся, Джемисон. Я пришел к мысли, что ты прав. Я постараюсь помочь тебе…
Упрямство Джемисона было выше его благодарности.
— Ха-ха! Твоя помощь означает только одно — твое поражение! Но я еще успею подумать над этим…
В ответ эзвал телепатировал ему такую мысль, что Джемисон взвыл от нахлынувших на него чужих, весьма бурных эмоций. Ему оставалось только забросить за плечи рюкзак и шагнуть на мост.
Путь предстоял нелегкий.
Когда Джемисон уже прошел половину пути и достиг середины моста, он обратил внимание на необычное колыхание высокой фиолетовой травы футах в пятидесяти от эзвала. Вслед за этим из травы поднялась очень широкая и очень уродливая голова, венчающая восьмиметровое пиявкообразное тело. Диаметр тела был не меньше метра. Голова уставилась на Джемисона маленькими глазками. Тот проклял судьбу и всех известных чертей, подложивших ему свинью в виде этой рептилии в самое неподходящее время. Столбняк, сковавший каждый мускул его тела и вызванный гипнотически сверкающими глазами гадины, неожиданно помог ему. Страшную голову перестал интересовать парализованный Джемисон, и ее внимание сконцентрировалось на эзвале. Мышцы Джемисона расслабились, страх тоже растворился, уступив место не столько гневу, сколько иронии. Он мысленно обратился к эзвалу.
— А я, откровенно говоря, надеялся, что ты воспримешь мысль раньше, чем опасная тварь приблизится.
Ответа не последовало. В полной тишине гигантская пиявка скользила в сторону эзвала, раскачивая плоской головой над длинным извивающимся телом. Эзвал медленно, как бы признавая свою беспомощность, отступал.
— Если тебе интересно, то как эксперт Галактического военного бюро я совсем недавно подал рапорт об Эристане-П. В нем я высказал сомнение об использовании планеты в качестве базы. Для обоснования я выдвинул два аргумента: первый — здесь самые охочие пожрать растения-людоеды, и второй — вот эти милые создания. Их немного — миллионы. К сожалению, они очень плодовиты и их число регулируется только количеством пищи, а пищей для них служит почти все — ты, как ни прискорбно, не являешься исключением, — и поэтому их просто невозможно истребить. Эта гадина не самая крупная, есть и побольше. Некоторые достигают ста футов в длину и весят около восьми тонн, хотя не могу понять, кому захотелось их взвешивать… Совсем забыл: в отличие от других хищных аборигенов, они охотятся днем.
Эзвал продолжал отступление. Змея была уже метрах в десяти. Но это не помешало ему ответить.
