В другом романе Лонгиера, "Нагим пришел робот" (1988), писан мир недалекого будущего, в котором прекратились все войны - даже "холодная". Единственным полем брани стала транснациональная экономика, в которой боевые действия от имени своих конфликтующих корпораций-монополий ведут между собой опять-таки роботы и андроиды. Забавно? Да как сказать: воюющие силы в запале битвы не пожалеют и людей, попавшихся им под горячую руку...
Далеки от безудержного оптимизма и два романа по мотивам популярного телесериала "Чужой народ" (Alien Nation) - "Изменение" и "Такой же шлак, как я" (оба вышли в 1994 году). И даже юмористический роман "Возвращение домой" (1989) открывается незабываемой сценой, от которой становится не по себе: на орбите спутника Земли появляется инопланетный корабль с экипажем, состоящим из разумных... динозавров. Отдаленные потомки тех, кто, вопреки данным науки, вовсе не вымерли в доисторическом прошлом (точнее, вымерли, да не все), теперь требуют ни много ни мало - вернуть им "их" планету!..
И наконец, совсем непохоже - по идеям, настроениям, общему колориту на "Врага моего" произведение, действие которого развертывается в том же пространстве-времени. Роман "Заповедь завтрашнего дня" (1983), названный популярным журналом Science Fiction Chronicle "лучшим произведением писателя, убедительной и логичной историей, полной сюжетных поворотов, повествовательных планов, экзотической инопланетной философии, лихо закрученного действия и хорошо выписанных образов героев, - словом, книгой на любой вкус".
Война в нем - все та же, между землянами и инопланетными чудищами-"дракошками". Только теперь главный персонаж, носящий форму земных космических сил, - женщина-военнопленный. Ей, как и ее предшественнику["Половой" сдвиг - очевидная дань требованиям времени: сегодня бравый "космический волк" в американской научной фантастике почти наверняка окажется "волчицей"], тоже предстоит понять и принять иную культуру, только на сей раз контакт происходит в еще более деликатной сфере - религии. Что касается последней, то верования "дракошек" выписаны Лонгиером с глубиной и блеском, позволившими критику Дарреллу Швейцеру назвать роман "одной из самых успешных попыток исследовать инопланетные религию и психологию".
Впрочем, читатель сам, надеюсь, оценит последнее утверждение, познакомившись с переводом романа.
Я же закончу этот беглый портрет "фантастического циркача" точной репликой уже неоднократно цитированного Швейцера, в которой явно сквозит надежда на новые увлекательные - и самое главное, неожиданные цирковые номера нашего героя: "В целом Лонгиер проделал необычную эволюцию. Его явно переоценивали в начале карьеры - и до обидного недооценивают сейчас, когда появились его действительно серьезные работы. Он уже продемонстрировал способность создавать действительно серьезные вещи, но одновременно и тенденцию к соскальзыванию в фривольность. Однако у него еще все впереди, и, вспоминая его резкий и неожиданный для всех литературный дебют, можно предположить, что этот писатель еще всех нас удивит".
Что ж, хорошо, если так оно и будет. Пока же поаплодируем актеру на арене - он честно отработал наши ожидания.
Вл. Гаков
МИР-ЦИРК
РЕПЕТИЦИЯ
Огонь, бьющий из недр планеты Момус, освещал небольшую лощину у дороги в Тарзак. Возле кратера сидел, скрестив ноги, человек в низко надвинутом черном капюшоне и пристально смотрел на огонь. Лица его не было видно; только танцующие языки пламени отражались в немигающих глазах. Из пустыни налетел ветерок, и лощину наполнил тяжелый запах серы. Огонь осветил появившегося из-за скал полного человека в серой мантии и переднике. Незнакомец жестом указал на место у огня.
- За огонь не платят, - промолвил человек в капюшоне.
Толстяк присел на корточки, вытащил из мешка комок теста и положил на камень поближе к огню. Спустя несколько мгновений благоухание кобитового хлеба вытеснило из лощины запах серы.
- Хочешь кобита, незнакомец?
- Два мовилла за половину. Не больше.
- Два? Да это все равно что отдать хлеб даром!
- В таком случае я охотно взял бы все.
- Три.
- Два.
Толстяк разломил кобит и отдал половину незнакомцу; взамен тот дал ему две медные бусины. Торговались они не всерьез, только чтобы соблюсти обычай.
Доев кобит первым, человек в сером ткнул себя в грудь.
- Я Аарел, каменщик. Есть новости? - Он позвенел кошельком. Человек в черном покачал головой. - Ты же носишь черное, как новостник.
- Верно, Аарел, но я лишь ученик. Скоро придет мой учитель.
- Какая удача! Мастер-новостник у огня! Он известен?
- Нет.
Аарел пожал плечами:
- Не люблю расхолаживать юношей. Это его первая новость?
- Не первая, однако до сих пор были только мелкие. Он рассчитывает сегодня вечером сыграть эту новость в Тарзаке. Аарел вскинул бровь:
- В Тарзаке? Надеюсь, его энтузиазм обусловлен опытом, а не отсутствием оного.
- Так оно и есть.
Они молча любовались пламенем, пока в свете огня не появились два купца в коричневых мантиях.
- Эй, Аарел! - окликнул тот, что повыше.
- Парак! - отозвался каменщик, потом кивнул второму: - Джум.
Парак указал на огонь.
- Присоединяйтесь, - предложил Аарел.
Оба купца присели на корточки у костра и положили на камни по комку кобитового теста. Дружески поторговавшись, четверо путников съели кобит. Парак достал флягу с вином; поторговались еще, затем фляга пошла по рукам, а Парак убрал в карман мовиллы.
- Дорога из Дальнеземья была утомительной. - Кивнув на человека в черном, он спросил Аарела: - Есть у него новости?
- У его учителя, который скоро будет здесь, есть новость, которую он рассчитывает сыграть в Тарзаке.
- Ого! - Парак в предвкушении потер руки. - А ученик что-нибудь рассказал?
- Нет.
В тот же миг еще один человек в черном капюшоне подошел к костру и указал на пламя.
- Никаких медяков за огонь, новостник, - улыбнулся Парак. - Ты учитель этого ученика?
- Да. Я Бустит из новостников Фарранцетти. - Бустит уселся у огня и приготовил кобит, который нетерпеливые путники, быстренько поторговавшись, поспешно проглотили.
Мастер-новостник доел кобит и стряхнул крошки с одежды. Потом поинтересовался:
- Какие новости вы бы желали услышать? Аарел, зажмурившись, подбросил кошелек в воздух и поймал.
- За хорошую новость я могу заплатить хорошую цену, Бустит. Но, признаться, твое имя мне незнакомо.
- Верно, - кивнул Парак. - Может, расскажешь немного об этой новости, чтобы мы могли судить, насколько справедлива назначенная тобой цена?
Бустит поднял руку и покачал головой:
- Фарранцетти ничего не рассказывают заранее.
