- А ты что здесь делаешь, Твидж? - спросила я. - Почему ты не в школе?
- А я все равно что там, - ответила она, поднимая свою лазерную доску. - Учусь на расстоянии.
- Я решила, что наша беседа должна касаться и ее, - заявила Виола. - В конце концов ей скоро тоже придется получить шунт.
- А вот моя подруга Кинси говорит, что она не будет его носить. Как Пердита, - сообщила Твидж.
- Я уверена, что Кинси изменит свое мнение, когда придет время, сказала мамуля. - И Пердита тоже. Байш, не сядешь ли рядом с Виолой?
Байш послушно забрался под шпалеру и уселся на плетеный стул. Твидж потянулась через Виолу, передавая ему меню.
- Отличный ресторанчик, - заявила она. - Тут можно ходить без обуви. И в доказательство она задрала босую ногу. - А если проголодаешься, пока ждешь свой заказ, можно что-нибудь поклевать. - Крутанувшись на стуле, она сорвала пару зеленых стручков. Один протянула Байшу, второй надкусила сама. - Спорим, что Кинси не передумает! Кинси говорит, от шунта боль еще хуже, чем от растяжения связок.
- А без него боль куда сильнее, - заверила ее Виола, бросив на меня выразительный взгляд, означавший: "Ну вот, теперь ты видишь, что натворила моя сестра?"
- Трейси, почему бы тебе не сесть напротив Виолы? - предложила мамуля. - А Пердиту, когда она явится, мы посадим рядом с тобой.
- Если она явится, - заметила Виола.
- Я попросила ее прийти в час, - сказала мамуля. - Так что у нас есть возможность выработать стратегию до ее прихода. Я говорила с Кэрол Чен...
- Ее дочь чуть было не стала циклисткой в прошлом году, - пояснила я Виоле и Байшу.
- Кэрол сказала, что они собрались всей семьей, вот как мы сейчас, и просто поговорили с дочерью. И та в конце концов решила, что не будет становиться циклисткой. - Она обвела взглядом стол. - Мне кажется, что нам следует поступить так же. По-моему, сначала мы должны объяснить Пердите важность Освобождения и рассказать о временах ужасного угнетения, которые ему предшествовали...
- А по-моему, - прервала ее Виола, - мы должны попытаться уговорить ее прожить несколько месяцев без амменерола, вместо того чтобы удалять шунт. Если только она придет. Я в этом не уверена.
- Почему бы и нет?
- А что бы ты делала на ее месте? Я хочу сказать, что все это напоминает мне суд инквизиции. Она должна будет сидеть, слушать и оправдываться, одна против всех. Может, она и чокнутая, но дурой ее не назовешь.
- Никакая это не инквизиция, - возмутилась мать. Она озабоченно поглядела мимо меня на входную дверь. - Я уверена, что Пердита... - Она запнулась, встала и неожиданно бросилась в заросли аспарагуса.
Я обернулась, ожидая узреть Пердиту с обесцвеченными губами или татуировкой на всем теле, но сквозь листву ничего не было видно. Я отвела ветви в сторону.
- Неужто Пердита? - спросила Виола, подаваясь вперед.
Я всмотрелась в просвет шелковичных ветвей.
- О Господи, - только и смогла я выговорить.
Это была моя свекровь в чем-то просторном, черном и шелковом. Она устремилась к нам прямо по тыквенной грядке. Ее одежды развевались, а глаза сверкали. Наградив меня гневным взглядом, мамуля бросилась навстречу, оставляя в кильватере полосу помятой редиски.
Я точно так же посмотрела на Виолу.
- Это твоя бабушка Карен, - укоризненно произнесла я. - Ты же сказала мне, что не смогла ей дозвониться.
- А я и вправду не смогла, - ответила она. - Твидж, сядь прямо. И положи свою дощечку.
В розовой беседке послышался зловещий шелест, листья затрепетали, и появилась моя свекровь.
- Карен! - воскликнула я, изо всех сил пытаясь изобразить радостное удивление. - Каким ветром тебя сюда занесло? Я думала, ты в Багдаде.
- Я вернулась домой, как только получила весточку от Виолы, - холодно проговорила она, рассматривая всех по очереди. - А это кто? - Ее осуждающий взгляд остановился на моем помощнике. - Новый сожитель Виолы?
- Нет! - испуганно воскликнул Байш.
- Это мой заместитель, - объяснила я. - Байш Адамс-Харди.
- Твидж, а ты почему не в школе?
- А я как раз в школе, - сказала Твидж. - Я присутствую на уроке. - И она подняла свою дощечку. - Видишь? Идет математика.
- Ясно. - Свекровь повернулась, чтобы обрушиться на меня. - Значит, это достаточно серьезный повод для того, чтобы оторвать мою правнучку от занятий в школе. К тому же вам потребовалась помощь юриста. И все же ты не считаешь дело достаточно важным, чтобы сообщать о нем _мне_! Конечно, ты _никогда_ мне ничего не говоришь, Трейси!
Она плюхнулась на самый дальний стул, взметнув в воздух целое облако листьев и лепестков душистого горошка и обезглавив капусту, украшавшую наш столик.
- Я не знала о том, что Виоле нужна помощь, до вчерашнего дня. Виола, никогда ничего не передавай через Хассима. Он почти не говорит по-английски... Твой опознавательный код я кое-как разобрала, но телефонная сеть не работала, и мне пришлось лететь самой. В разгар переговоров, заметьте.
- И как идут переговоры, бабушка Карен? - поинтересовалась Виола.
- Они _шли_ достаточно хорошо. Израильтяне отдали палестинцам пол-Иерусалима и договорились вскоре поделить Голанские высоты.
Она бросила на меня гневный взгляд.
- Вот _они_ понимают важность связи. - Карен снова повернулась к Виоле: - Так из-за чего на тебя все ополчились. Виола? Им не нравится твой новый сожитель?
- Я вовсе не ее сожитель, - запротестовал Байш.
Я часто удивляюсь, как моей свекрови удалось сделаться дипломатом. Трудно представить, чтобы она могла быть полезна на всех этих посреднических заседаниях со всякими сербами и католиками, протестантами и хорватами, Северной и Южной Кореей. Она примыкает сразу к обеим враждующим партиям, делает слишком поспешные выводы, неверно истолковывает любые доводы собеседника и отказывается кого-либо слушать. И все же Карен сумела так уболтать Южную Африку, что ее главой стал Мандела. Она же, вероятно, заставила палестинцев принять во внимание Йом Киппур [еврейский национальный праздник]. Наверное, она просто запугивает противника до состояния рабской покорности. Или, может быть, враждующие стороны объединяются для того, чтобы общими усилиями защититься от нее.
Байш продолжал негодовать:
- Я ни разу не видел Виолу до сегодняшнего дня. Я и по телефону-то разговаривал с ней всего несколько раз.
- Ты, должно быть, что-то натворила, - проницательно заметила Карен, обращаясь к Виоле. - Ясно, что они жаждут твоей крови.
- Не моей, - возразила Виола, - Пердиты. Она стала циклисткой.
- Мотоциклисткой? Так, значит, я бросила переговоры с Западным берегом только потому, что вам не нравится, что девочка стала ездить на мотоцикле? Как, по-вашему, я объясню это президенту Ирака? Она _не_ поймет этого, и я тоже. Мотоциклистка, подумать только!
