- Там, на лестнице, был Д'Уччия, - начал Рик. - А что..?
- Тс-с-с.
Они прислушались. Торнье ехидно улыбался. Рик посмотрел на него и наморщил лоб.
- Ты что?
- Тс-с-с.
И тут раздался тихий вскрик, а за ним - страшный грохот, даже стекла в операторской задрожали. Затем донесся поток отборных проклятий.
- Это Д'Уччия, - сказал Рик. - Что же там случилось? Ругательства становились все громче и вскоре превратились в рев.
- Хм, - заметил Рик, - должно быть, он крепко ушибся.
- Нет, он просто нашел мое заявление об уходе, вот и все. Видишь? Я же сказал тебе, что обставлю это наилучшим образом.
- Не может быть, чтобы его так взволновало твое заявление, озадаченно заметил Рик.
В конце коридора появился Д'Уччия. После нескольких шагов он остановился, широко расставив ноги и прижав руку к ушибленной пояснице. В другой руке он держал позолоченную герань.
- Где этот позолотчик? - заорал он. - Выходите, вы, ходячий анекдот!
Торнье спокойно высунул голову из окна операторской и, подняв брови, посмотрел вниз на директора.
- Вы меня звали, мистер Д'Уччия? Директор несколько раз втянул воздух, прежде чем снова смог рявкнуть.
- Торнье!
- Да, сэр!
- Все кончено, слышите?
- Что кончено, босс?
- Все. Я найду другого уборщика. Я куплю уборочный автомат. У вас две недели сроку.
- Скажи ему, что тебе не надо срока, - шепнул Рик. - Скажи ему, пусть сам убирает свое дерьмо. Пошли его.
- О'кей, мистер Д'Уччия, - ответил Торнье.
Д'Уччия стоял в коридоре, ругался и беспомощно размахивал позолоченной геранью. Наконец он швырнул цветок на пол, повернулся и, прихрамывая, вышел.
Рик присвистнул сквозь зубы.
- Он просто вне себя. Что ты такое сделал?
Торнье все ему рассказал.
- Он тебя не выкинет. - Техник покачал головой. - Он еще подумает. В наше время не так-то легко найти кого-нибудь на такую поганую работу.
- Ты его слышал. Он может заказать для уборки автоматическую машину.
- Глупости. Империо слишком скуп, чтобы расстаться с такой суммой. Кроме того, ему не на кого станет орать, машина лишит его этого удовольствия.
Торнье взглянул на него.
- А почему, собственно?
- Ну... - Рик запнулся. - А-а! Ты прав. Он и на это способен. Однажды он поднялся сюда и отлаял "маэстро". Он его и пинал, и орал на него, и тряс. После этого ему явно полегчало.
- Для Д'Уччии люди как машины, а машины как люди,
- мрачно заметил Торнье. - И тут он вполне справедлив: одинаково обходится со всеми.
- Но ты ведь не собираешься ишачить здесь еще две недели?
- Почему же нет? У меня будет время без спешки поискать себе другую работу.
Рик недоверчиво ухмыльнулся и повернулся к машине. Он снял панель, открыл какой-то металлический барабан и достал из него большую катушку с гибкой лентой. Катушку он надел на стержень внутри механизма и стал продевать конец ленты через множество валиков. Казалось, вся лента изъедена червями: тысячи мелких отверстий и волнообразных вмятин покрывали ее по всей тридцатисантиметровой ширине. Торнье смотрел на все это с холодной враждебностью.
- Это лента для новой пьесы? - спросил он. Техник кивнул.
- Лента тоже совершенно новая, поэтому нужно вставлять осторожно, а то на нее налипнет пыль и всякая дрянь.
- Он остановил медленно вращающийся механизм, проколол шилом намеченное отверстие, дунул в него и запустил ленту снова.
- А что если лента повреждена или поцарапана? - спросил Торнье. Актер на сцене упадет или нет? Рик покачал головой.
- Скорее всего нет. Если лента старая, актер споткнется или начнет мямлить, но "маэстро" это сразу заметит и исправит. "Маэстро" соединен обратной связью со сценой и непрерывно управляет действием. Он исправит любой сбой.
- Я думал, вся пьеса зависит от этой ленты. Ричард усмехнулся.
- В какой-то степени, но в целом все значительно сложнее. Это не просто механически воспроизведенное кукольное шоу, Торни. "Маэстро" руководит сценой, нет, более того, "маэстро" это и есть сама сцена, её, так сказать, электронный аналог. - Он ударил кулаком по металлическому кожуху. - Здесь заложены личности актеров. - "Маэстро" не просто прибор, как думают некоторые. С помощью микрофонов в зале он может замерять реакцию публики и... - Он умолк, увидев лицо старого актера, и нервно сглотнул. - Торни, не делай такое лицо. На вот, возьми сигарету.
Торнье дрожащими пальцами взял сигарету. Он взглянул на путаницу проводов, на ленту, медленно ползущую между валиками.
- Искусство! - прошипел он. - Театр! На кого ты, собственно, учился, Ричард? На инженера-кукловода? - Он вздрогнул всем своим худым телом и на негнущихся ногах вышел из операторской.
Рик слышал, как Торнье спустился по лестнице, ведущей на сцену. Он пожал плечами и снова склонился над машиной.
Через десять минут Торнье вернулся, неся ведро и щетку, с виноватым выражением полного раскаянья на лице.
- Извини... - промямлил он. - Я знаю, ты хочешь чего-то добиться, а...
- Не бери в голову.
- Это все проклятая пьеса, знаешь. Она меня выбила из колеи.
- Пьеса? Ты имеешь в виду "Анархию"? При чем здесь она? Ты в ней играл?
Торнье кивнул.
- Она не шла девятнадцать лет, разве что... а, это не в счет. Десять лет назад мы ее почти поставили. Мы репетировали несколько недель, но вся затея провалилась еще до премьеры: не хватило денег.
- У тебя была хорошая роль?
- Я должен был играть Андреева, - сказал Торнье, устало улыбнувшись.
Рик тихо присвистнул. - Это ведь главная роль. Чертовски не повезло. Он подтянул ноги, чтобы Торнье мог подмести. - Это был тяжелый удар, надо думать.
- Да уж. Но если бы только это... Это были мои последние часы на сцене с Мелой Стоун.
- С Мелой Стоун? - Техник поднял брови:
Торнье кивнул.
Рик схватил листы сценария, помахал ими и бросил.
- Она здесь, Торни! Подумай только! Она играет Марку. Торнье сухо и коротко рассмеялся. Рик покраснел.
- Ну... я хотел сказать, роль играет ее манекен. Торнье с отвращением оглядел "маэстро".
- Ты хотел сказать, что этот твой механический режиссер заставляет играть ее резиновую куклу
- Перестань, Торни. Злись хоть на весь свет, но не злись на меня за пристрастия публики. Не я изобрел автодраму.
- Я не злюсь на тебя. Мне просто противна эта штука. - Он ударил щеткой по машине.
- Ты как Д'Уччия, - неодобрительно проворчал Рик. - Вы, в общем-то, как две капли воды. Только Д'Уччия любит "маэстро", когда тот хорошо работает. Это же просто механизм. Как можно ненавидеть вещь, Торни?
- Ненавидеть? Много чести, - возразил Торнье. - Просто не люблю, как и воздушные такси. Это всего лишь дело вкуса.
- Может быть. Но зрителю нравится автодрама и на сцене, и по телевидению. И он получает то, что хочет.
