Ознакомительная версия.
Очень хотелось позвонить Маринке. Та была в курсе всех новинок, в прошлом году худела по новозеландской диете – и скинула два килограмма. Правда, потом набрала три, но все же... Слышала она о ментальной липосакции? Начнет рассказывать всякие ужасы, или побежит в клинику раньше нее. А будет так приятно продемонстрировать ей стройную фигуру! И записать в актив еще одно воспоминание: торжество над соперницей. Пусть Маринка и подруга, но каждая подруга, даже самая лучшая – все равно соперница.
* * *
В лечебном центре «Психиатрической ассоциации» людей оказалось куда больше, чем в представительстве компании на главной улице. Да и располагался лечебный центр почти на краю города – если озабоченных проблемами лишнего веса женщин проще найти в фешенебельном районе, то для того, чтобы избавиться от веса, они поедут и на окраину. В коридорах лечебного центра бродили не только «доноры», желающие избавиться от воспоминаний и лишнего веса, но и другие пациенты. Некоторые выглядели нездорово: разболтанные движения, лихорадочно блестящие глаза, крикливые голоса... У неопрятного, давно не стриженого старика в темной одежде из уголка рта бежала струйка слюны. Заметив взгляд Лены, он бросился к ней через весь холл. Девушка испугалась, что старик ударит или укусит ее, но он хотел только поговорить. И даже слюну для этого вытер – прямо рукавом не слишком чистого пиджака.
– За воспоминаниями, красавица? Ты осторожнее, осторожнее будь, – прошамкал он.
– Чего же бояться? – спросила Лена, удивляясь сама себе. И зачем ей поддерживать беседу, тем более, что она явилась сюда вовсе не за воспоминаниями?
– Случаев. Патологий, – торжественно изрек старик. – Вот, недавно миллионер один на удочку попался. Покушение на него неудачное совершили, психоз развился. Надо было ему память заштопать. Он – сюда, воспоминания заказал по высшему разряду. И что? Шизофрения.
– Отчего?
Старик радостно закудахтал.
– Да оттого, что ему девичьи воспоминания вживили. Женщин-то доноров больше – все похудеть хотят. Оно бы ничего, да девица попалась интересная. Самым светлым воспоминание в ее круизе оказались любовные утехи с двумя стройными мулатами. И вот, наш миллионер, убежденный гомофоб, вдруг обнаруживает, что когда-то его ласкали, да и не только ласкали, мускулистые мулаты. А что самое главное, ему это нравилось! Готово дело – раздвоение личности!
Доктор в зеленом халате решительно оттер старика от Лены.
– Не слушайте его, Елена Николаевна, – твердо заявил доктор, взглянув на бейджик девушки. Бейдж-пропуск ей выдали в представительстве, объяснив, что самой искать нужные кабинеты не придется – ее сразу отведут, куда нужно, стоит только попасться на глаза кому-то из медицинского персонала.
– Почему же? – протянула девушка. – Очень интересно.
– Степан Викторович, как всегда, фантазирует. Передает медицинские легенды, популярные среди наших пациентов и, как правило, весьма далекие от истины. Но рассказчик он хороший, этого не отнять.
Старик довольно осклабился.
– Вас уже полчаса, как на электропроцедурах ждут, Степан Викторович, – сверившись с карманным коммуникатором, объявил эскулап. – А вы тут за девушками ухаживаете. Нехорошо! Поторопитесь в оранжевое крыло! Елена Николаевна, вас попрошу пройти со мной.
Доктор стремительной походкой двинулся по холлу. Лена едва поспевала за ним.
Два поворота, массивная дубовая дверь, и они очутились в просторном кабинете. Рыжая медсестра, а, может быть, женщина-техник, суетилась возле большого аппарата. Она была довольно полной, что Лену удивило. Уж о своем весе у нее была возможность позаботиться. Или все воспоминания так дороги?
– Система готова, Павел Андреевич, – доложила рыжая медсестра. – Когда приступаем?
– Да прямо сейчас. Делайте тестовый анализ, а я пока проведу беседу с пациенткой.
Лена нервно поежилась. Аппарат выглядел страшновато: два больших металлических блока, мигающих разноцветными светодиодами, массивный обруч на гибком кронштейне над мягким кожаным креслом. Что девушке в кресле не понравилось – так это фиксаторы для рук и для ног.
Доктор присел за стол, застучал по сенсорам ноутбука. Не поднимая взгляд от экрана, обратился к Лене:
– Хочу еще раз объяснить – если вы являетесь носителем государственных секретов, вам не рекомендуется проходить процедуру. Хотя, использовать воспоминания в утилитарных целях практически невозможно, мы соблюдаем ограничения, принятые в законодательном порядке.
– Я не знаю никаких государственных секретов.
– Мы проведем предварительное зондирование – в тестовом режиме. Во время него вы будете отвечать на вопросы. Это делается для того, чтобы локализовать области воспоминаний. Затем ваше сознание будет отключено, и мы перепишем воспоминания в квантовом режиме. Если понравится – всегда рады вас видеть.
– А вы не сотрете что-нибудь важное?
– "Психиатрическая ассоциация" – солидная компания, дорожащая своей репутацией. Скандалы нам не нужны, – Павел Андреевич улыбнулся, но улыбка вышла дежурной. – Впрочем, если вы опасаетесь, можете отказаться. От пятнадцати тысяч клиентов, что были здесь до вас, нареканий не поступало.
– Неужели никто не отказался? Не побоялся выставить свои воспоминания напоказ? – спросила Лена.
– У нас лечатся почти что ангелы. Им нечего скрывать, – на этот раз улыбка доктора выглядела почти искренней.
Лена села в кресло. Медсестра зафиксировала ей руки и ноги, надела на голову обруч, а на обруч – шлем, который извлекла откуда-то из недр аппарата. Лене становилось все тревожнее – и тут в кабинете что-то грохнуло. Если бы не фиксаторы кресла, девушка вскочила бы с кресла.
Доктор помахал Лене рукой.
– Нам нужно было определить текущие координаты записи памяти. Для этого вас испугали. Извините, Елена Николаевна.
– Предупредить нельзя было?
– Нет. Тогда бы вы не испугались.
Доктор не выходил из-за ноутбука – щелкал клавишей мышки. Лене вдруг явственно вспомнился Массандровский пляж в Ялте, высокие волны, горячее дуновение ветра, напоенного ароматом кипариса.
– Стираем? – спросил Павел Андреевич.
– Нет! – испугалась Лена, догадавшись, что доктор воздействует на разные участки коры мозга.
– Идем дальше.
А вот и Леонид... Ведет ее в японский ресторан. Оглушительно стрекочут цикады, пахнет ночная фиалка и так ярко сияют в небе звезды... И она любит Леонида, ей очень хорошо.
– Да, – твердо заявила девушка.
– Есть. Зафиксировал. Два с половиной килограмма. Пойдем дальше.
По мелочи набрали еще килограмм. Цветы, которые вручал Артур, в воспоминаниях так и не нашли. Зато наметили под стирание пару эпизодов, о которых Лена прежде не вспоминала. Покупка новых сиреневых туфель – что толку о них помнить, когда туфли давно уже износились и выброшены? Катание на лошади в Геленджике – подумаешь, лошадь, а потянула на триста граммов жира.
Ознакомительная версия.
