Чирк едва не врезалась в один из розовых стеблей.
— Здесь кое с кем? Джесси, ты же летел вместе с нами и слышал эту… песню. Ты же понимаешь, что здесь никому не выжить. Только поэтому никто и не добрался до корабля.
Он кивнул.
— Это не… — Он закашлялся. — Это не человек…
Кашель продолжался некоторое время. Он сплюнул кровь, чувствуя головокружение и боль, теперь еще и в области глаз. Когда приступ закончился, он поднял взгляд и увидел, что они висят возле его турбоджета, который тычется носом во вмятину на огромной шероховатой стене, разделяющей лес стеблей.
Он ухватился за джет и подергал его, высвобождая руль из переплетения корней. Прежде чем взобраться в седло, Джесс оглянулся. Чирк смотрела на него широко раскрытыми глазами. Она явно не знала, что делать.
Он подавил смех, чтобы не спровоцировать новый приступ кашля.
— Здесь должен быть скальный мотыль. Я узнал о нем случайно, когда моя семья гастролировала в Бэйтране. Это было в местных газетах: «Замечен мотыль в момент проникновения в мегажука».
— Скальный… мотыль? — она покатала слово во рту. — Погоди, ты имеешь в виду стража-отшельника? Одного из этих драконов, которые вроде бы скрываются на краю мира и подстерегают путешественников?
Он покачал головой, осторожно опускаясь на джет.
— Защитник мира. Не человека. Может быть, именно тот, который взорвал королевский дворец на Слипстриме в прошлом году. Наверняка ты слышала.
— Я слышала про монстра. Это был мотыль? — Она соображала непривычно туго. Джесс был готов простить ей это, учитывая обстоятельства.
Чирк не выказывала признаков нетерпения по поводу ожидающих ее сокровищ, поэтому Джесс рассказал ей историю в том виде, в каком услышал сам. О том, как адмирал Чейсон Фаннинг из Слипстрима уничтожил вторгшийся флот — сотни мощных крейсеров — силами всего лишь семи небольших кораблей. Фальконцы захватили и пытали его, рассчитывая выведать секрет его мощи, но адмирал бежал и возвратился на Слипстрим, где свергнул наследственного монарха Пилота.
— Никто не знает, как он остановил флот захватчиков, — сказала Чирк. — Это было невозможно.
Джесс кивнул.
— Точно. Но я выяснил.
Теперь пришла очередь истории, которой Джесс предпочел бы не делиться. Он не рассказывал ее никому, поскольку не доверял никому настолько, чтобы раскрыть местоположение одной из величайших тайн мира. Чирк он доверял — теперь у нее были ее сокровища. Однако он по-прежнему не хотел, чтобы кто-то узнал о том, как он жался в темном углу амфитеатра Рэйнсук, одинокий, заплаканный, когда место неожиданно стало заполняться людьми.
На протяжении нескольких месяцев Джесс неоднократно слышал о Рэйнсук от своих братьев, которых возбуждала перспектива выступить в его стенах. Джесс был младшим в семье и не очень умелым акробатом — он читал это в глазах отца каждый раз, когда упускал захват и плыл в невесомом воздухе, униженно ожидая, когда его остановит страховочная сеть. Джесс махнул рукой на попытки угодить семье и чувствовал себя все более и более одиноким, изолированным от их напряженной жизни и безжалостного командного духа. Когда начался кашель, он пытался скрывать его, но их маленький передвижной домик был слишком мал, чтобы позволить делать это долгое время.
Когда отец узнал, он был просто разочарован, не более. Разочарован, что его младший сын заболел и мог умереть. Так Джесс оказался вне труппы — и хотя никто не произнес этого вслух, вне труппы означало вне семьи.
Итак, он размазывал слезы в амфитеатре, в котором ему никогда уже не выступать, когда тот начал заполняться мужчинами и женщинами, одетыми в черное.
Когда Джесс открыл было рот, чтобы отказаться рассказывать дальше, он обнаружил, что уже выкладывает Чирк всю историю целиком, со всеми унизительными подробностями.
— Эти посетители, Чирк, они вселяли ужас. Все выглядело, как съезд наемных убийц, каждый из них — последний, с кем бы ты захотела встретиться в темном переулке. А потом самый жуткий из них вылетел на середину театра и заговорил. Сам мир под угрозой, сказал он. Только он и его братья и сестры способны спасти его, ибо это было собрание ополчения Вирги. Ополчение считалось вымыслом — так Джесса учили. Он слышал вымышленные истории про них всю свою жизнь, о том, как они охраняли стены мира от жутких монстров и чужеродных сил, рыскающих снаружи.
— Но там были именно они, — продолжал Джесс. — Их лидер напомнил им о чем-то, пытающемся проникнуть прямо сейчас, и что только Кандесс не пускает это внутрь. Солнце солнц испускает… он назвал это полем, которое сдерживает монстров снаружи. Но это же самое поле сдерживает нас от разработки любых сложных технологий, которые нам нужны, чтобы остановить монстров, если они ворвутся. Технологий типа излучателя… Потому что именно излучатель позволил кораблям адмирала Чейсона Фаннинга запустить кольца вокруг флота Фалькона. Фаннингу повезло, он нашел ключ от Кандесс и проник в нее, чтобы отключить поле на один день.
Чирк скрестила руки, скептически улыбаясь.
— Звучит как легенда, — сказала она.
— Хочешь верь, хочешь нет, — пожал плечами Джесс, — но это правда. Потом он отдал ключ скальному мотылю, который помог ему свергнуть Пилота и улетел… ополченцы не знали куда. А я знаю.
— Ага, — сказала она. — Из тех газет. Он прилетел сюда.
— Туда, где, по его мнению, его никогда не потревожат, — произнес он с жаром.
— И теперь ты… вызовешь его на дуэль за право обладания ключом? — Она рассмеялась. — Мне кажется, ты не в том состоянии, чтобы убить дракона, Джесс. — Она протянула руку. — Смотри, ты слишком слаб, чтобы даже летать. Идем со мной. Мы хотя бы сделаем тебя богатым, прежде чем… — Она отвела взгляд. — Ты сможешь позволить себе лучших врачей, которых ты знаешь…
Он отрицательно покачал головой и крутанул педаль стартера.
— Этот мотыль не знает того, что я нечаянно подслушал в амфитеатре. Стены мира ослабевают. Щит Кандесс недостаточно надежен. Нам нужен ключ, чтобы отключить поле и развить технологии, которые помогут отразить любую атаку извне. Мотыль сидит здесь и ничего не знает, Чирк.
Турбоджет завыл, пробуждаясь к жизни.
— Мне не убить дракона, Чирк, — крикнул Джесс. — Но я хотя бы расскажу ему новости.
Он прибавил газу и покинул ее, прежде чем она успела ответить.
Они наряжались в героев. Отец носил кожу, отделанную золотом, дети — костюмы огненно-красного цвета. Мама была самым сказочным существом, какое Джесс когда-либо видел. Каждую ночь он влюблялся в нее снова и снова. Она носила перья из прозрачно-голубоватого плексигласа, оперение четырех футов длиной, с помощью которого она действительно могла бы летать при соответствующей силе тяжести. Дети — маленькие дьяволята — должны были брать ее в плен, а отец спасать. Они давали представления по всем княжествам. Декорациями служили большие стены вращающихся городов-колес, зеленые шарообразные парки и миллионы людей, снующих повсюду в воздухе. Сотни миль населенного пространства, уходящего вдаль за диск пылающей Кандесс. Им нужно было быть удивительными, чтобы затмить подобный вид. И они были.
