Признаться, он все-таки на мгновение вывел меня из себя. И я довольно резко ответил:
— Сэр, боюсь, я вас неправильно понял.
— Чертовски тонко замечено: неправильно понял! — взревел он. — Мы все тут трупы, поняли? Трупы, населенные призраками! И в мире существует лишь один человек, способный, не разрушая, отделять их друг от друга, и этот человек я! И существует только один способ сделать это — с помощью моего квазитрона! Лейтенант, вы дурак, тупица…
Ладно, хорошенького понемногу.
— До свидания, сэр, — вежливо сказал я, но, уверен, он не услышал: мои слова потонули в раскатах его собственного голоса, требовавшего, чтобы я убирался вон.
Я кивнул капралу Мак-Кейбу. Тот захлопнул свой блокнот и бросился открывать мне дверь, после чего мы оба покинули кабинет.
Да и не было никакого смысла оставаться там дольше. Я имел теперь всю информацию, необходимую для анализа ситуации.
Тем не менее в тот же вечер я вызвал к себе Ван-Пелта: мне нужно было решить, можно ли поставить под вопрос душевное здоровье доктора Хорна.
— Что вы, подполковник Уиндермир, он совершенно здоров. Совершенно! Губы Ван-Пелта дрожали. — Он опасен — да! Очень опасен! Особенно для меня — конечно, в том случае, если бы вы не заверили меня в моей полной безопасности. Конечно. Опасен. Я…
Он замолк, вперив взгляд в стоявшую на столе вазу с фруктами (я всегда после ужина ем фрукты).
— Я… — Он кашлянул. — Подполковник, можно мне…
— Берите, берите.
— О, спасибо, спасибо! Я бы… Но, право, как они хороши! Честно говоря, подполковник Уиндермир, по-моему, яблоко — это редчайший дар природы! А груши! Должен сказать, что груши…
— Извините меня, мистер Ван-Пелт, — прервал я его. — Мне необходима достоверная информация о докторе Хорне. Скажите, о каких это призраках он говорит?
Ван-Пелт отсутствующим взглядом смотрел на меня, похрупывая яблоком.
— Призраки? — Он откусил, похрупал. — Господи, подполковник! (Хруп-хруп.) Подполковник Уиндермир, я не знаю… Ах призраки! (Хруп!) Как же, как же. Доктор Хорн так их называет. Вы же знаете его. Видите ли, есть разница между живым человеком и мертвым, вот ее-то доктор Хорн и обозначает фигурально словом «призрак». — Ван-Пелт хихикнул, бросил в корзинку для бумаг огрызок яблока и принялся за следующее. — Назовем это «жизнь», плюс «разум», плюс «душа», если вы вообще употребляете это слово, подполковник. Доктор Хорн просто суммирует все это и определяет одним словом — «призрак».
Я не отставал:
— Выходит, эта машина… э… вызывает призраков?
— Да вы что! — вскричал он, теряя самообладание. — Подполковник, вы заблуждаетесь! Доктор Хорн — беспринципный, самонадеянный тип, но не идиот же! Забудьте слово «призрак», если оно смущает вас. Назовите это… назовите это… — Он в растерянности огляделся, пожал плечами. — Давайте назовем это просто разницей между живым и мертвым. Эта разница и определяет основной принцип работы квазитрона. Жизнь, разум — феномены электрические, понимаете? И доктор Хорн извлекает их из тела, откладывает про запас, а если хочет, возвращает на прежнее место и даже переносит в чужое тело.
Он кивнул, подмигнул мне и принялся за очередное яблоко — хруп! хруп! хруп!
Вот так-то, сэр!
Когда я наконец отделался от него, я посидел некоторое время, стараясь собраться с мыслями.
У этого старого чудака есть машина, с помощью которой можно вынуть разум из тела одного человека и — да, да! — переместить в тело другого человека!
Какого черта мне сразу не сказали об этом в Пентагоне, вместо того чтобы нести всякую околесицу?
Я, однако, не верил, пока не убедился собственными глазами — а убедиться собственными глазами мне таки привелось, и очень скоро. На следующее утро по моей просьбе доктор Хорн поместил курицу и коккер-спаниеля в так называемый поликлоидный квазитрон и устроил это самое перемещение.
Вот тут я поверил. Я увидел, как курица пытается махать хвостом, а спаниель квохчет, топчется на месте и пробует клевать зерно.
У Мак-Кейба глаза чуть не вылезли из орбит. Он начал было что-то писать, потом медленно поглядел на меня, потряс головой и сел, уставившись в пространство.
Впрочем, о нем речь впереди.
Я сказал:
— Это вы можете. Можете взять курицу и пересадить ее в коккер-спаниеля, и наоборот.
Он только кивнул, из упрямства стараясь не выказать своего удовлетворения.
— Вот именно, лейтенант.
— А с людьми… с людьми вы тоже так можете?
— Конечно, могу, майор! Конечно, могу! — Он нахмурился. — Но эти дурацкие законы насчет проведения экспериментов!.. Я пробовал, честное слово, пробовал добиться разрешения провести простейший взаимообмен. К примеру, между человеком, умирающим от рака, и дебильным юнцом. Почему бы нет? Здоровый дух в здоровом теле! И пусть обреченные компоненты догнивают друг в друге! Думаете, мне разрешили?
— Понятно. Стало быть, этого вы еще ни разу не делали.
— Ни разу. — Он посмотрел на меня горящими глазами. — Но вот теперь, когда вы здесь, лейтенант… вы, военный человек… И храбрый, не так ли? Мне и нужен-то всего лишь один доброволец. Этот трус Ван-Пелт отказался, мой садовник отказался, все отказываются! Но вы…
— Отказываюсь, сэр! — Меня трясло, куда девалась вся моя выдержка! — Я вам не лейтенант, я штабной офицер, подполковник! Да вы, по-моему, представления не имеете, какими полномочиями облекло меня руководство!
— Но, лейтенант, важность…
— Нет, нет! Никогда!
Ну и тупица! Предлагать такое мне, подполковнику! Подполковнику, который вот-вот получит новое звание! И что станет с моим новым званием, если об этом узнают в Пентагоне? Да они там взовьются, взовьются как ужаленные. И я сказал ему, насколько мог спокойно:
— Доктор Хорн, вы ничего не смыслите в военных делах. Уверяю вас, если вы нуждаетесь в добровольцах, вы их получите. Поверьте, сэр, мы здесь для того, чтобы содействовать вам. Не сомневайтесь, один из наших людей будет рад… да что там — горд, сэр, предложить вам свои услуги… Капрал Мак-Кейб, подите сюда!
Но я несколько запоздал: капрал со стоном вылетел из комнаты.
В некотором смущении я вновь обернулся к доктору Хорну.
— Увы, сэр! Сами понимаете, парень сдрейфил. Но добровольца я вам найду, не сомневайтесь.
Старик обрадовался, как курсант четвертого курса июньским каникулам, но виду не подал.
— Вот именно, лейтенант… — весьма чопорно заявил он, — то есть майор… или капитан. Хорошо бы завтра.
Завтра! О замечательный день! Потому что в этот день я увидел, как доктор Хорн выполнил обещанное… и я один, только я один из всех понял, что это значит. Оружие? Чепуха! Больше, гораздо больше, чем оружие!
