Я ушел, а он сидел в своем доме мрачный и снова и снова вонзал нож в пол. Странным человеком был этот Яр Али Хан.
Я не решился передавать его слова Кулам Хану, потому что боялся: ведь если заметят наши переговоры, вождь может заподозрить недоброе.
И я ничего не сказал Яру Хайдеру, зная, что он сам хотел стать вождем и не остался бы спокойно стоять в стороне, видя, как Кулам Хан берет власть в свои руки.
Но Магомету Али я все рассказал, и он сказал мне, что поможет Кулам Хану.
- Я помогу даже Дарза Шаху скинуть Хумаил Хана.
Наступил день выкупа. Отряды англичан рыскали в горах, но они не смогли найти Кадар, и мы решили, что сахиб полковник сдался и приготовил выкуп.
Замысел был такой. Мы с Яром Али тайно придем на то место, где должны оставить выкуп, и понаблюдаем за теми, кто там будет. Потом мы вернемся в Кадар и, если все будет спокойно, вчетвером - я, Яр Али, Яр Хайдер и Магомет Али - привезем девушку на место выкупа.
- Клянусь Аллахом! - сказал Яр Али людям Кадара. - Если девушку кто-нибудь обидит, я сровняю Кадар с землей. Я буду жечь и рубить и убью каждого мужчину, каждую женщину и каждого ребенка в Кадаре!
И мы покинули деревню.
Я не знаю, почему люди из племени заккахель* бродили так далеко от равнин и почему они так осмелели, что вторглись в страну априди, но мы узнали об их появлении, когда со стороны гор раздался ружейный выстрел. Пуля просвистела у моего лица.
* Заккахель - одно из равнинных племен афридиев (хель означает клан).
Мы прыгнули за валуны и открыли ответный огонь. Но пока продолжалась эта перестрелка, ни мы им не причинили ущерба, ни они нам; однако нападавших было около десяти человек, и они подбирались все ближе и ближе, затаиваясь, перебегая от валуна к валуну и стреляя на ходу.
Вскоре один из них неосторожно высунулся, и его тюрбан показался над камнем. После этого закка осталось уже девять.
Мы с Яром Али начали отступать, скользя от камня к камню, как и наши враги.
И вдруг, огибая большой валун, я столкнулся нос к носу с одним закка, который подбирался, чтобы ударить с тыла. У меня в руке была сабля, и я ударил его прежде, чем он смог поднять винтовку.
Тогда с диким криком другие закка бросились на нас. Когда они вышли из укрытия, Яр Али выстрелил, и враг упал. Остальные продолжали приближаться. Я увидел, как Яр Али уложил еще троих ударами сабли, а потом у меня не осталось времени смотреть по сторонам, потому что пришлось биться со здоровенным закка, который оказался свирепым воином. Сперва я думал, что их только десять, но вскоре к ним присоединились и остальные.
Клянусь Аллахом, они насели на нас, как волки на тигра!
Я с трудом защищался, и наконец закка с издевкой засмеялся, поднимая саблю, чтобы нанести удар, который должен был отправить меня к Иблису. Но когда он замахнулся, высоко в горах прогремел выстрел. Закка упал.
Яр Али прислонился спиной к валуну, отчаянно отстаивая свою жизнь. Его одежда превратилась в лохмотья, а хайберский нож был красным от крови. Четыре закка лежали у его ног.
Когда они опять пошли в наступление, снова раздался выстрел и очередной закка упал вниз лицом.
Воины кружились вокруг нас, и всякий раз, когда они приближались, один из них падал на землю.
И тогда я увидел на горе странное зрелище. По крутому склону спускался какой-то человек, европеец, одетый в костюм для верховой езды и шлем, какой надевают англичане, когда ездят верхом. Он спускался быстро, не разбирая дороги, прыгая с камня на камень, как горный козел.
Закка тоже заметили его. Они немного помедлили, огляделись и вдруг - о чудо из чудес! - повернулись и побежали прочь, как будто сам дьявол гнался за ними.
Человек спустился с горы. Мы молча смотрели на него. Он был среднего роста, худой и жилистый. Волосы черные, как и глаза. Он улыбался.
