Казалось, он меня не слушал. А я-то хоть вид делал.
- Эльфами. Я же говорил. Они все-таки пришли.
Его отец, наконец, закончил ремонт.
- Мы едем в Москву. Если хочешь, у нас есть одно свободное место.
Не скажу, что приглашение отличалось радушием. Для Димкиной семьи, я был частью плохой компании, взявшей целью испортить их единственное чадо. Причем, будучи одним из старших, я часто выступал в качестве парламентера, что не прибавило в их глазах привлекательности. Даже то что, снимая рокерский прикид, мне часто приходилось облачаться в тройку для проведения занятий в вузе, вызывало у них лишь недоумение относительно молодой части преподавательского состава.
Может быть именно поэтому, в силу духа озорного желания сделать мелкую пакость, по крайней мере, своим присутствием, я и принял это предложение. Но слов нет, далось мне это не легко. Ведь у меня даже не было времени заглянуть домой. Но, с другой стороны, сейчас у меня была возможность выехать отсюда. Ведь, черт его знает, может все, что случилось еще не успело распространиться по всей Земле. А что я мог найти дома. Разве что записку. И, по крайней мере, на пятьдесят процентов можно было быть уверенным, что родичи выехали в том же направлении.
Так что, как бы то ни было, я решил ехать с ними. Хоть мне и не очень нравилась эта компания. Но выбирать не приходилось.
Глава 3.
Уже почти на выезде из города мы услышали крик о помощи. Кричала девчужка, которую пытались поиметь два молодчика. Причем, потеряв всякий страх и стыд, они повалили ее на землю почти посреди улицы.
- Остановите машину, - обратился я к Димкиному отцу.
Он притормозил, однако, не полностью, как бы обдумывая.
- Нам не до них, - ответил он, и хотел, было, опять дать на газ, но, передернув пистолет, я повторил свою просьбу.
На этот раз она прозвучала весомее, и он круто остановился.
- Сам разбирайся, мы подождем в машине, - сказала мне Димкина мать резким безапелляционным тоном. Отец с Димкой только пожали плечами. Что ж, я и так на них не очень рассчитывал, но все же не ожидал, что так... В общем, вы меня поняли.
Не успел я сделать пары шагов, как, круто тронувшись, "Волга" понеслась прочь по шоссе. Я снова был предоставлен себе.
"Уж лучше быть голодным, чем что попало есть,
И лучше быть одним, чем с кем попало быть", - пронеслись было у меня в голове слова Омара Хаяма, но я был не совсем один. Точнее сказать, совсем не один...
Увидев "Волгу", парни временно оставили свою жертву, и двинулись к нам, то есть уже ко мне. Мне повезло, что у них не было огнестрельного оружия, но зато было достаточно глупости, чтобы ожидать, что я не выстрелю. Кроме того, они были в стельку8 пьяны.
В общем, не буду подробно описывать, как проходили дальнейшие события. При использовании штампов это выглядело бы до смешного плагиаторским, без оных - серым. Скажу лишь, что обоих нехороших людей я пристрелил. Как бешеных собак. Или, точнее, козлов.
Бой, в котором я участвовал пару часов назад, пошел мне на руку. Я уже не так волновался, лишая жизни... Меня даже позабавило дерганье их тел при контрольных выстрелах в голову. А я сделал контрольные выстрелы, ибо как бы то ни было, соображал я отлично, и кровные враги мне были ни к чему. Но особенно меня развеселило, подсказанная внутренним голосом идея, добить и девчонку. Это было бы воистину радикальным спасением от изнасилования. Даже лучшим, чем путем уговора.9
Девчонка была в шоке. Я поднял ее с земли. Точнее с асфальта, изрядно побившего ее хрупкое тело. Она, было, прижалась к моей груди, но резко отстранилась.
- Не бойся, я не они, - я показал на трупы и засунул "Макарова" за пояс, - Случилось страшное, и нам, людям, надо держаться вместе.
Я не знал, как продолжить, и потому просто сказал:
- Ну, пойдем.
- Куда? - спросила она, и я вдруг понял насколько прост этот вопрос, и насколько он не имел сейчас ни смысла ни ответа. Нам не куда было идти, и идти можно было куда угодно.
- Камо грядеши? - вырвалось у меня, не знаю к чему, но тут же осознав, что пятнадцатилетняя девчонка вовсе не обязана знать старославянский, я добавил. - Ничего. Это я гоню. Я, вообще-то, славянофил, - звучание этого слова мне почему-то не понравилось, и я поспешил уточнить. - То есть, не подумай ничего плохого, просто славянскую культуру уважаю, - я действительно гнал, и чем дальше, тем больше. - "Камо грядеши" - это на старославянском значит "куда идешь". А идти нам можно куда угодно, где еще стоят постройки и где можно найти еду и одежду, - я вдруг осознал, что у меня давно пусто в желудке, да и вид оставляет желать лучшего, - Ты наверно лучше меня знаешь свою окраину?
- Окраину? - в ее устах прозвучала обида, но обида хорошая, задорная.
И споря по этому поводу, мы двинулись к ближайшему комку, то есть коммерческому магазину. Надеюсь, читатель меня простит за то, что иногда я употребляю местный сленг. Без оного речь была бы совсем ненатуральной.
Мы весело болтали, а я смотрел на нее и думал: "Яка гарняя таки дивчина!"10 В ее восточных карих глазах играли бесенята, каштановые, слегка подкрашенные и изрядно запыленные волосы несмотря не на что выглядели как в рекламе, а уже почти оформившаяся фигура выглядела еще как соблазнительно. Особенно через слегка порванное и не слегка помятое платье. Эх, была бы она чуть постарше. Или я - помоложе. В общем, я еще раз мысленно обматерил только что убитых мною засранцев...
Нет, это была положительно сказка. Страшные катаклизмы. Мир рушится. Я - в центре. Да еще спасаю прекрасную... Хотел сказать принцессу. Я еще раз глянул на ее лицо. Оно было достойно быть лицом принцессы. Детская мечта быть рыцарем...
- Меня, кстати, зовут Таня, - сказала девочка, заглянув мне в глаза.
- Андрей, - ответил я и протянул руку.
- Очень приятно, - сказали мы почти хором.
Мы обменялись рукопожатиями, и я почувствовал почти непреодолимое желание обнять это юное создание, но я не дал ему возобладать над разумом.
***
- Вот и магазин, - сказала она, что, впрочем, было видно и так.
Я открыл дверь, и с самым джентльменским видом сделал пригласительное движение.
Мы остановились возле зеркала. Ну и вид у нас, скажу я вам! Однако ассортимент в магазине был хорошим. Можно было одеться полностью - от шляпы и до трусов. Причем во все, так сказать, фирменное. И мы принялись выбирать себе новый прикид.
Вдруг мы услышали какой-то странный шорох. Вспомнив, как это делалось в фильмах, ударом ноги я растворил дверь подсобки и нацелился в раскрывшийся провал коридора из своего "Макара", сжав его обеими руками, и широко расставив при этом ноги.
В коридоре шуршал маленький черный котенок. Мы рассмеялись. Такой маленький зверь наделал столько шухеру. Однако, я все же исследовал подсобку на предмет присутствия других постояльцев, и не найдя там никого, сказал Тане, что это лучшее место, где она сможет спокойно переодеться.
