... Четыре миллиарда семьсот тысяч триста шестьдесят четыре витка, и каждый виток - год. Год жизни. И практически нет ни единого витка, в котором разумные существа этой планеты не убивали бы, не калечили друг друга... Порою мне казалось, что они испытывают от этого самое настоящее удовольствие.
При помощи монитора я раздробила последний виток на тысячные доли, заложила их в компьютер, после чего тот выдал мне соответствующее количество кассет. Взяв наугад одну из них, я снова включила монитор.
* * *
На Земле стояла зима. Мой взгляд задержался на девушке.
Сидя в сумрачной комнатке, по самую крышу зарытой в земле, она при свете фонарика что-то писала, время от времени отогревая коченеющие пальцы своим дыханием.
Я пригляделась к тому, что она писала, включив переводческий канал монитора, зачем-то непроизвольно приглушила бесстрастный голос-автомат.
"Милый мой, любимый, единственный мой Сережка! Мне так плохо здесь без тебя, а ты появишься только через две недели... Как долго тянутся дни! Не знаю, как я проживу это время, хотя обязательно должна прожить, потому что, если не проживу, тогда и тебя не встречу, а встретить хочу очень и очень... Я так хочу сейчас, чтобы не было войны, чтобы я сидела, пусть в этой же самой прокуренной и сырой землянке, в которой сижу и пишу тебе письмо, но только чтобы никто не умирал вокруг.
Позавчера похоронила Зойку, помнишь, она такие замечательные стихи писала?.. А вчера к нам прислали молоденького лейтенанта, а его даже никто не успел узнать по имени... Сереженька, Сережа, приезжай скорее, а то я не выдержу и расплачусь..." Девушка продолжала торопливо выводить буквы, а я отвела взгляд, смутившись, как будто подглядела чью-то жизнь не на какой-то одной из исследуемых планет, а здесь, у нас, где каждому гарантирована прививка биологического поля защиты с первых же дней жизни... Интересно, что может означать это земное понятие - любимый? Судя по тому, с какой самоотверженностью девушка писала письмо этому Сереже, она должна быть абсолютно зависима от него, во всяком случае намного больше, чем я от Фила. Любопытно, как они встречались раньше, о чем говорили?
Я чуть сдвинула рычажок настройки и наведения. На планете появилось лето.
Введя в компьютер данные моей девушки, я через мгновение увидела ее на берегу какой-то тихой речки. Сзади к ней подошел юноша, закрыл ей глаза ладонями.
- Сережа! - воскликнула девушка, оборачиваясь. - Почему так долго?.. - Глаза у нее искрились от непонятной мне радости, и улыбка освещала ее лицо.
- Извини, пожалуйста... - Он развел руками. - Я был в военкомате, - и он опустил голову, словно боялся встретиться с ней взглядом. - Разве ты еще ничего не знаешь?
- Я все знаю! - засмеялась девушка. - Я знаю, что небо удивительно синее, листья удивительно зеленые, вода удивительно прозрачная и теплая, а ты удивительно хороший, хотя и чем-то удивительно озабоченный! - Она звонко засмеялась. - А еще я знаю, что развею твою озабоченность, потому что я самая счастливая на земле! Ой, Сережка, да что ты в самом деле, ты даже ни разу не улыбнулся...
- Маша... - Юноша опять замялся, будто подыскивая слова, которых ему никогда не доводилось произносить. - Понимаешь, Машенька, произошло действительно ужасное...
- Разве в такой день может произойти что-то действительно ужасное, Сережка? Ты посмотри, какой день! - Она пыталась шутить, но выражение ее лица с каждым мгновением становилось все серьезнее и серьезнее.
- Война!
- Что?
- Война, Машенька...
Девушка медленно опустилась на траву...
Так я и оставила мою девушку и ее парня: она сидит на берегу, закрыв лицо руками, а он стоит рядом, подставив лицо упругому встречному ветру.
Они ни разу не произнесли этого слова - люблю, но мне почему-то казалось, что именно благодаря этому понятию глаза у девушки так искрились от радости... Не думаю, чтобы я ошибалась. Но главный вывод из увиденного мною на экране монитора заключался в другом: я поняла, что, оказывается, разумные существа, во всяком случае те, которых я видела, совсем не испытывают удовольствия от того, что уничтожают друг друга, как я считала раньше, когда исследовала планету с помощью компьютера. Естественно, от этого их поступки становятся еще нелепее и нелогичнее, но и этот вывод поможет мне при составлении отчета и значительно углубит его.
Затем я снова вернулась в зиму. Мне казалось, что если я увижу, как девушка встретится с парнем теперь, обязательно пойму, что они подразумевают под словом любовь.
Он должен был вот-вот появиться. Девушка грелась возле раскаленной добела железной печки. В комнату, где она сидела, то и дело входили и выходили какие-то озабоченные, неулыбчивые люди. Потом вошел седоусый мужчина, посмотрел на девушку, задремавшую от окутавшего ее тепла, почему-то вздохнул и, нахмурив брови, приказал:
- Ефрейтор Кириллова, марш на устранение обрыва связи на линии!
Девушка вздрогнула от неожиданного, резкого голоса мужчины, растерянно посмотрела на него, но в следующее мгновение подтянулась, поправила привычным, заученным движением ремень, стягивающий ее бушлат, коротко ответила:
- Есть устранить обрыв связи на линии!
Вытащив из-за пазухи варежки, она надела их, в углу комнаты взяла какой-то ящик на длинном ремне, катушку с проволокой и направилась к выходу.
Они шли друг за другом. Седоусый мужчина, держа под мышкой катушку с проволокой, - впереди, а девушка, стараясь попадать в его следы на снегу, - за ним. Шли медленно, отворачивая лица от колючего, со снегом, ветра. Девушка не поспевала за мужчиной, и тому приходилось время от времени останавливаться, поджидая ее.
Послышался нарастающий тревожный гул самолетов. Они пролетали над поляной, к которой вышли мужчина и девушка, потом повернули назад, сбрасывая бомбы.
Мужчина и девушка подошли к столбу. Девушка, поправив висевший на спине ящик, забралась наверх, принялась соединять оборванный провод. Закончив, она скользнула вниз, прижалась к столбу и замерла. Мужчина вдруг упал в снег. Одна из бомб упала точно в середину поляны, и в одно мгновение не стало ни девушки, ни мужчины, ни столба... Я поняла, что их совсем не стало.
Снова и снова я прокручивала на мониторе этот кусочек жизни планеты Земля, и каждый раз нелепый взрыв бомбы уничтожал и мужчину и девушку. Но ведь они, моя девушка и ее любимый Сережа, сегодня должны были встретиться... И только потом, когда от бесконечного повторения этого кусочка лица мужчины и девушки, взрыв бомбы слились в моих глазах в одно черное пятно, только потом я поняла: они никогда уже не встретятся.
Никогда. Несмотря на всю нелогичность этого когда-то свершившегося на Земле факта.
