Том спрыгнул на землю и остановился перед шефом.
– Вы предлагаете нам заправиться прямо из ручья – правильно я понял?
– На редкость правильно.
– И за это – семьсот двадцать стелларов?
– Плюс портовый сбор – восемьсот.
– А наши фильтры?
– Ваши фильтры – ваша забота.
– А ведь это не просто подлость – это преступление.
– Ну ты, жестянка! – Шеф схватился за лучемет.
– Поле-егче… – протянул Том. Он шагнул к шефу вплотную и сказал ему несколько слов, очень тихо. Шеф разжал пальцы, стиснувшие оружие, и поднял глаза к кораблю. Почему-то его очень заинтересовали многочисленные отверстия, равномерно расположенные по поверхности «Донны» – небольшие аккуратные отверстия с откинутыми защитными крышками. Шеф смотрел на них долго, и краска постепенно сбегала с его лица.
Заправка затянулась, потому что воду пришлось многократно фильтровать; кроме того, Джок включил наружную циркуляцию и прогнал через обогатитель вместо сорока тонн четыреста. Это увеличило содержание в топливе дейтерия и трития, но общее количество заправленной воды осталось то же – сорок тонн, и оснований для повышенной оплаты не было. При заправке от башни такой трюк не прошел бы… Когда наконец шланги были убраны, внизу появился верзила с громкоговорителем на плече и проорал, что, в соответствии с Конституцией Вольной Республики Модеста и предварительной договоренностью, экипажу «Донны» надлежит предстать перед судом.
– Это еще зачем? – поинтересовался сверху Джок.
– Там узнаешь, жестянка!
– Ах ты ж… Что ж ты без балахона пришел?
– Спокойно, Джок, – вмешался Том. – Прошу сообщить администрации Вольной Республики Модеста, что, учитывая особенности миссии борта «Донна» и специфику приема, оказанного ему на Модесте, экипаж не находит возможным удаляться от корабля. В то же время, уважая суверенитет Вольной Республики, а также учитывая предварительную договоренность и хорошую погоду, экипаж предлагает провести слушание дела непосредственно на этой вот лужайке.
– Это как же? – растерялся верзила. – Это какой такой суд на лужайке? Это не по правилам!
– А что, – поинтересовался Джок, – модестянское правосудие не любит солнечного света?
Верзила подумал и заявил, что такие шуточки – это неуважение к суду.
– Такое определение может вынести только председатель суда, – снова вступил Том, – это вне вашей компетенции. Экипаж «Донны» настаивает на своем предложении.
– Так что, не пойдете?
– Ни в жисть, – заверил Джок.
– Ну ладно, жестянки! – угрожающим тоном пробормотал верзила и, уже уходя, погрозил кулаком.
– Иди, иди, вонючка! – крикнул ему вслед Джок.
– Разве так можно, Джок Феральти? – покачал головой Том. – Порядочный робот себе бы такого никогда не позволил!
– Так то ж порядочный робот! А меня к этой категории отнести затруднительно…
Через некоторое время верзила вернулся.
– Эй, вы, там, слезайте! На Модесте справедливость одинаковая что под крышей, что под деревом. Давайте, давайте, суд ждет!
Джок, с портфелем в руке, спустился по трапу. Том сошел за ним и, подняв пульт дистанционного управления, убрал трап и задраил люк.
Высокий суд ожидал их под старым развесистым дубом, который вольготно раскинул ветви на самой опушке. Посредине, опершись спиной на ствол дерева, сидел на седле председатель суда. По левую руку от него, прямо на траве, расположились двенадцать присяжных, среди них один чернокожий – он устроился с краю, чуть поодаль от всех. Справа от председателя стоял, привалившись к дереву плечом, громадный толстяк с бычьей шеей. Несколько в стороне, на стопке толстых книг, сидел, очевидно, секретарь суда – он держал на коленях картонную дощечку для письма и покусывал пластмассовый наконечник стилографа. Возле него похаживал, нервно потирая руки, небольшой человечек в очках, сильно полысевший и склонный к полноте. На траве там и здесь разместились еще человек двести, все мужчины и почти все с сигаретами. Трое парней помоложе взобрались на нижнюю ветку дерева. Оттуда свисал конец толстой веревки. Чуть позади присяжных, на пригорке, сидели отдельной группой люди в выгоревших темно-серых комбинезонах – космодромная команда.
Джок шагнул вперед и, включив наружный фон, произнес:
– Прежде чем перейти к дальнейшему, я хотел бы вручить плату за горючее представителю местной администрации.
– А у нас тут одна администрация, вон – шеф, – вполголоса объяснил все тот же верзила.
– Давайте сюда. – Председатель суда протянул руку.
– Требуется расписка.
– Тони, напиши им расписку. Принято в уплату за сорок тонн горючего и портовый сбор от капитана корабля «Донна»… как вас там?
– Напишите лучше «от экипажа», теперь принята такая форма.
– Н-ну… допустим.
Джок раскрыл портфель и выложил на траву перед шефом восемь пачек радужных бумажек Межзвездного Союза. Том подошел вслед за Джоком и, наклонившись, шепнул:
– Мистер, вы хорошо помните, что я сказал?
Шеф бросил на него тяжелый взгляд. Он помнил.
Секретарь написал расписку. Шеф расписался и оттиснул рядом с подписью большую печать с гербом Вольной Республики Модеста. На гербе четырехкрылый орел проносил сквозь двойную спираль Галактики ленту с девизом «Вселенная для людей».
– Ладно… Приступим, джентльмены. Слушается дело «Модеста против робота». Один из членов экипажа трансгалактического корабля «Донна» является роботом. Согласно Конституции Вольной Республики Модеста, робот, вторгшийся на планету, подлежит дезинтеграции. Суд должен удостовериться, что действительно произошло нарушение статьи шестой Конституции и соответствующих статей Кодекса, определить срок и место приведения приговора в исполнение, а также назначить исполнителей. Обвиняемый… кстати, а кто из вас обвиняемый?
Взгляд шефа перебегал с одного пилота на другого. Одного роста, в одинаковых серебристых скафандрах, они были неотличимы. Шеф недоуменно вглядывался в улыбающиеся лица за щитками шлемов.
– Черт побери, да вы что, близнецы?
– Роботы класса «Супер» изготовляются индивидуально. Внешне они полностью идентичны своим партнерам-людям. Иногда так удобнее, – пояснил Том.
– Так что высокому суду придется самому установить, кто из нас робот, – добавил Джок.
– Так вот почему вы в скафандрах! Суд требует, чтобы вы сняли скафандры и сообщили, который из вас робот!
– Снять скафандры мы не имеем права, – возразил Том. – Мы идем на карантинную планету и перед вылетом подверглись полной дезинфекции. Если мы снимем скафандры, то не сможем высадиться на Аониду-IV и доставить вакцину. Что же касается вашего требования сообщить, кто из нас робот, мы отказываемся в соответствии с пятой поправкой, которая позволяет не давать показаний против себя.
