- Гессельбурнская колдунья?
- Только не вздумай произносить эти слова при ней. Она считает, что колдун - это некто, занимающийся черной, незаконной магией, в то время как она всеми уважаемая специалистка, чья магия законна и полезна. Моя энциклопедия разъясняет значение этих слов...
- Не затрудняйтесь, - поспешно вставил Эвдорик, когда Лысониус принялся листать страницы, - я не встречался с ней, но наслышан. Говорят, она слегка тронутая старая перечница. Что она может знать о приемах охоты?
- Она знает удивительные вещи. Среди моих коллег известно, что если хочешь узнать никому не нужные старые сведения, которые, казалось бы, нигде и не раскопаешь - к примеру, что ел на завтрак граф Холмер в тот день, когда ему отрубили голову - спроси у Сванхаллы. Я дам тебе письмо для нее. Я ее не видел уже много лет - побаиваюсь ее острого языка.
- Та ты, значит, рыцарь теперь? - спросила Сванхалла, сидя с Эвдориком в полумраке своей хижины. - Но вроде бы не от избытка храбрости, хо-хо! Просто воспользовался той удачей, что тебе подвалила, а? Слыхала я историю, как ты вышиб дух из того патенианского дракона - выпалил в него из сериканской громовой трубки и не попал, а потом сиганул от него по кустам, и как Жилло случайно поджег мешок с огненным порошком как раз в тот момент, когда дракон прыгнул через него.
Эвдорик сдержался, проклиная про себя длинный язык Жилло.
- Будь я вдвое храбрее и втрое искуснее с громовым оружием, это все равно не спасло бы нас, не будь подобного везения. Дракон проглотил бы нас, как мух. Но вернемся к делу. Лысониус говорил, что вы можете посоветовать мне, как изловить единорога в Брикене.
- Могу, если совет будет этого стоить.
- Сколько?
Поторговавшись, Эвдорик и Сванхалла сошлись на шестидесяти марках, половину сразу и половину после поимки единорога. Эвдорик отсчитал деньги.
- Во-первых, - сказала гессельбурнская колдунья, - тебе следует найти девственницу лет пятнадцати. Если слухи, что дошли до меня, и в которых речь идет про Ардуэн, верны, то ты и твои братья-бездельники...
- Мадам! Вот уже год, как я не знал близко никого из здешних девушек...
- Тише, тише, я знаю. Когда зуд становится непереносимым, ты начинаешь рыскать возле Кромница. В твои годы тебе следовало бы быть женатым, но теперь девушки думают, что ты хладнокровный соблазнитель. так или иначе, они не совсем ошибаются, потому что любя женщин, ты еще больше любишь свое золото.
- Не стоит об этом, - сказал Эвдорик. - Кстати, я жду совета об охоте, а не о любви.
- Хе! Так вот, твой брат Олф пожинает среди девушек Ардуэна богатый урожай. Не думай, что я слишком сильно его обвиняю. Он красив, да и слишком многие девушки думают, что смогут стать женой лорда, предложив для приманки свои прелести. Они надеются если и не на законный брак, то по крайней мере на роль богатой содержанки. Вот они и кричат: "Возьми меня, прекрасный сэр!". В какой прогнивший, упадочный век мы живем!
- Раз вы так много знаете о делах в Ардуэне, то КТО же тогда сейчас девственница?
- Об этом я должна узнать от своих приятельниц. - Она подробно описала ему, как следует ловить зверя и под конец добавила: - Приходи завтра с утра. А пока зайди к Фроцу-веревочнику - заказать сеть и к Карлвагу-тележнику насчет клетки на колесах. И проследи, чтобы их сделали покрепче, иначе тебе повезет меньше, чем тогда с драконом!
Когда Эвдорик вернулся в хижину сванхаллы, он застал ее за разговором с летучей мышью размером с орла. Она висела вниз головой, зацепившись за стропила, среди сеток с луком и прочей снеди. Когда Эвдорик шарахнулся к двери, старуха захихикала.
- Не бойся Нигмалкин, смелый и могучий герой! Она самый симпатичный маленький демон из всех, что можно отыскать в королевстве. Более того, она рассказала мне то, что ты так хочешь услышать.
- И что же?
- А то, что во всем Ардуэне есть только одна девушка, которая тебе подходит. Правда, есть и другие, но они не годятся. Крессета, дочь Олмундса, больна и лежит при смерти. У Греды, дочери Пера, отец религиозный фанатик и глаз с нее не спускает, и так далее.
- Но кто же подходит?
- Бертруда, дочь Ульфреда Неумытого.
- О, боги! Она ведь совсем, как ее папаша - ее можно учуять с подветренной стороны за полмили. И это лучшее, что ты можешь предложить, Сванхалла?
- Что есть, то есть. Брать или не брать - дело твое. В конце концов, гордый и не сокрушимый искатель приключений вроде тебя не должен обращать внимания на легкий посторонний запах, не так ли?
Эвдорик вздохнул.
- Впрочем, я легко смогу снова представить себя в той тюремной камере в Патении. Там воняло еще сильнее.
Бертруду, дочь Удьфреда Неумытого, можно было бы, если вымыть, назвать смазливой девушкой, а может, даже и красивой. Ульфреду Неумытому прорицатель однажды нагадал, то он умрет от простуды после умывания. С тех пор он полностью исключил все внешние контакты с водой, а его дочь приобрела сходные привычки.
Эвдорик вернулся в Брикенскую пущу, обогнув Ардуэн стороной. Он избегал владений своего старого недруга барона Райнмара Хессельского и старался ехать с наветренной стороны от Бертруды.
Кроме нее с Эвдориком отправился младший брат Жилло, работник с фермы по имени Теовик Годмарсон, помогать в тяжелой работе. Жилло ехал за ними, правя клеткой на колесах. Эвдорик оставил Жилло с клеткой на опушке леса, в глубь которого не вела ни одна достаточно широкая дорога.
После дня поисков, во время которых приходилось двигаться осторожно, чтобы не проглядеть почти невидимую паутину гигантских пауков, Эвдорик выбрал подходящую поляну. На ней рос гигантский бук, имевший вблизи земли достаточно веток, что позволяло быстро на него вскарабкаться. Поляна располагалась недалеко от притока Луны, на берегу которой они разбили лагерь.
Остаток дня ушел на то, чтобы развесить сеть, цепляя ее на скользящие петли за ветки бука и двух других ближайших деревьев, после чего один хороший рывок спусковой веревки обрушивал ее вниз. Свинцовые грузы по краям сети гарантировали, что зверь из-под нее не выберется. Сеть была тяжелой, а день жарким. К тому времени6 когда они закончили, Эвдорик и Теовик стали мокрыми от пота. они рухнули на землю и лежали, тяжело дыша, прислушиваясь к жужжанию и стрекоту насекомых.
- Я не прочь искупаться, - сказал Эвдорик. - Ты тоже, Теовик? Бертруда, если ты пройдешь немного вниз по течению, то найдешь заливчик, где сможешь спокойно поплескаться.
- Мне? Купаться? - спросила девушка. - Эта привычка вредна для здоровья. Можно простудиться и умереть.
Ночью Эвдорик слышал рев единорога. Наутро он велел Бертруде сесть под дерево, а сам с Теовиком влез на него и стал ждать. Вглядываясь в просветы между бронзово-зелеными листьями, Эвдорик держал веревку, освобождающую сеть. Бертруда лениво отмахивалась от облака мух, которые, казалось, сопровождали ее как постоянный эскорт.
