- Алоэн, - булькнул он и хвостом дернул по ногам. Слева шел человек по имени Альд, справа двуногий и двурукий Алул. Хорошая группа, подумал он, будет с кем говорить, если вернусь, и тут шатнулась земля и все расплылось - это их накрыли полем, до поры прикрыв от огня
2. НЕСТАНДАРТ
Темно-синее небо Латорна, думал он. Очень темное синее небо, и плывут облака... Я лежу потому, что ранен, думал он. Я ранен, и поэтому можно лежать и глядеть, как плывут облака.
Он открыл глаза и увидел мятущийся прах. Черные струи, кружась, заметали его; это было невыносимо, и он встал. Он шел сквозь мрак и сквозь боль и думал: почему я здесь? Как случилось, что я здесь?
- Я умер, - сказал он себе. - Я умер, но тогда был Латорн, было небо и были облака.
- Чепуха, - сказал он себе. - Если умер, нет уже ничего.
- Есть, - ответил кто-то другой. - Легион. Сборище мертвецов.
Он стоял, хотя его толкало вперед. Его толкало, а он стоял и думал: это сказал Алек. Какой Алек? Не знаю никакого Алека! Нет, знаю. Он был со мной в бою. Он ничего не говорил. Он сказал: "Меня зовут Алек", - и больше ничего.
Было очень трудно стоять, и он пошел. Я ранен, подумал он. Я ранен и сейчас упаду. Нет, я не упаду. Все раны заживают, пока идешь. Откуда я это знаю? - подумал он. Тут что-то не так, подумал он. Надо начать сначала, подумал он.
- Меня зовут Альд, - сказал он себе.
О Легионе говорил Алек. Он не мог мне об этом говорить, потому что сегодня я видел его в первый раз. Я не мог его видеть сегодня в первый раз, потому что я знаю, какой он в бою, как не мог бы узнать за один раз.
Боль исчезла, и он заспешил, догоняя своих. Они шли вчетвером: Старший, Алек, Алул и Альд, и пока не стоило говорить.
Мы - молодцы, подумал он, всего двоих в четвертой цепи. Сегодня мы будем говорить, подумал он, сядем за столик в Просторе и будем говорить.
И они сидели вдвоем, потому что Алул не стал говорить. Многим не надо говорить, они в себе и для себя. Не все человечества возникли из стадных существ, подумал он улыбнулся. Эта мысль была его мыслью, из Латорна, а не из Легиона.
- Алек, спросил он, - ты помнишь меня?
Алек качнул головой. Верзила с железным лицом и челюстью на двоих, знакомый, словно мы с ним не расставались всю жизнь.
- А я тебя помню. Будто ты был старший, а я шел в бою справа и позади.
- Врешь, - ответил Алек.
Место, где спят, почему-то зовется норой. Как сюда влезет Алек, если и мне тесно? Почему же я так за него уцепился?
Уменьшим селективность, подумал он, и это была хорошая мысль - из Латорна. Память - это просто информация, записанная в мозгу. Если она есть... Только не торопись, подумал он, пусть всплывет.
Белое небо и голубая трава. Серебро. Серебряные вспышки солдат. Серебряные стены в тяжелом дыму. Дым. Огонь. Серебряная фигурка, влетевшая в пламя. Малыш. Малышка...
Малышка, подумал он, шагая в своем ряду. Ушла неуклюжая радость, когда все легко. Легко убивать, легко умирать, легко терять своих. И только думать нельзя, потому что сплошная легкость в мозгах.
Но мы уже вышли на рубеж, и надо о чем-то думать... Страшно, подумал он. Я боюсь этого боя. Я каждого боя боюсь, но этого особенно, потому что он уже начался. Малышка, подумал он. Почему? Надо смотреть.
Он смотрел, как прошла мимо них четвертая цепь. Первые три ушли давно, а четвертая обгоняла их только сейчас.
Капельки ртути, подумал он. Вот сейчас сольются...
Он привстал на цыпочки, вглядываясь в далекий фланг. Вон там, последняя шестерка. Пять с половиной, подумал он, один человек - и тот малютка.
И тут загорелся танк.
Пятая цепь - это подарок судьбы. Он вышел из боя без единой починки и думать начал, когда еще не засверкали стены Казармы.
Значит, малыш все-таки есть, подумал он. Логика против памяти, подумал он. Я знаю Алека, каждое его движение в бою. Я знаю правила этой игры, как нельзя узнать за единственный раз. Я думал о малыше раньше, чем увидел его. В Легионе не так уж много людей. Маленьких тем более. Это больше, чем совпадение.
Какой-то цикл? подумал он. Проходишь круг и начинаешь сначала?
- Ну, - сказал Алек с усмешкой, - что ты еще вспомнил?
- Я видел малыша, - серьезно ответил Альд. - Маленького человека. Он шел в четвертой цепи.
- Что-то с тобой не то, - сказал Алек с грубоватой заботой. - Гляди, Альд!
- Давай его поищем!
- Чего это вдруг?
- Мне так нужно, понимаешь? Чтобы знать, я помню или это бред.
И Алек безропотно отправился с ним.
А в Просторе было полно. Они шли по мосткам над лежанками, вешалками и столами, и от тресков и голосов рокотало в ушах. Только в третьем секторе они нашли малыша. Он сидел за столом один, и когда Альд увидел его лицо, он немедленно встал столбом и Алек чуть не сшиб его с ног. Женщина, клянусь светилом Латорна!
Они все-таки сдвинулись с места и направились к ней, а она смотрела на них, нет, только на Алека. И это его она тихо спросила:
- Ты с Земли?
- Инта! - заорал Альд. - Инта! - и как двинет Алека в бок: - Ты что, Инту забыл, болван?
И тут железный вояка тихо взвыл и бессильно уселся на пол.
Ничего-то они не помнят, подумал Альд. Они просто поверили мне, потому что я привел их друг к другу. Не понимаю, подумал он. Начать вот так вот с пустого места, как будто бы и не рвалась нить. А если это не в первый раз? Сколько раз они находили и теряли друг друга и опять встречались - впервые?
- Инта, - сказал он с мольбой, - но хоть что-то ты помнишь?
Усмехнулась. Что-то жесткое всплыло в ее глазах, обозначилось в складке губ.
- Дождь и домик в саду. Не изводи себя, Альд. Таким, как мы, помять ни к чему.
- Я помню, - сказал ей Алек. - Я тебя потерял и больше не мог жить.
- Куда же я делась?
- Тебя распылили, - сказал Альд. - Загнали в первую цепь. Мы пошли за тобой.
Она засмеялась. Негромкий хрипловатый смех - как рыдание.
- Значит, если распылят?..
- Память стирается при переходе, - сказал Альд. - Я два дня мучился, пока вспомнил.
- Сам?
- Нестандарт, - буркнул Алек, и они опустили глаза, будто это словечко вдруг отрезало их от Альда.
- Тебе нельзя было сюда попадать, - очень грустно сказала она. - Это какая-то ошибка, что ты сюда попал.
- А ты? Все-таки женщина...
- Я стала солдатом не потому, что попала в Легион, а попала в Легион потому, что была солдатом.
- Не может этого быть, - сказал он с тоской.
- Не все ли равно? Мне подходит такая жизнь. Прошлого нет, а настоящее - бой.
- А мне не подходит, - выдавил Алек и грохнул на стол пудовые кулаки. - Игрушки, да? С одного конца доски на другой? И Сигнал в спину?
- Черт тебя принес, Альд, - сказала Инта. - Если б не знать...
И опять глядят друг на друга, словно они тут вдвоем, словно главное все решено и остались одни пустяки.
