- Вот видите, - вздохнул я. - Как же я вам без документа поверить могу, гражданка К?
- Почему "гражданка"?! - возмутилась она.
- Да нет, тамбовский люпус здесь ни при чем, - заверил я ее, - просто "товарищи" из употребления вышли. Как же мне величать вас теперь? Графиней К?
- Ну что вы... - смутилась она.
- И правильно делаете, что от "Графини" отказываетесь, подбодрил ее я. - За Графиней хвост из девяти краж со взломом тянется. Впрочем, мы ее и без вас возьмем - у нас на нее... кх... Но это вас не касается. Вы мне вот что скажите: алиби у вас есть хоть плохонькое какое?
- А на какое число? - оживилась она.
- Откуда ж я знаю, на какое?! - удивился я. - Вы ж мне не говорите, что и когда вы натворили. Когда вы там разбой свой учудили?
- Кажется, сегодня ночью, - задумалась она, потирая виски, - а что именно - не помню. Начинаю вспоминать - в голове шум поднимается, перед глазами темнеет, стук громкий, потом вспышка яркая и боль в ушах. И затылок ломит - сил нет. У вас анестетика нет никакого?
- Держи, - протянул я ей сочувственно коробочку.
- Спасибо, - сказала она проглатывая таблетку, - а что это они у вас в коробочке для спичек?
- Да это я у наркоманов отобрал - здорово с похмелья помогает.
- А... - задумчиво и безучастно протянула она.
- Постарайтесь восстановить всю цепочку с конца, твердо сказал я ей. - Вот вы сидите передо мной, вот вы входите в мой кабинет, вот вы едете на метро, вот вы выходите из дома... А дальше что?
- До этого? Говорю мужу, что пойду погулять... принимаю решение идти к тебе... меня неожиданно охватывает чувство, что я совершила что-то ужасное и непоправимое... просыпаюсь около полудня в прекрасном настроении... крепко сплю... укладываюсь в постель... говорю мужу, что засиделась у подруги... муж бесится... прихожу домой среди ночи... жутко болит голова... Опять голова жутко болит! Можно еще таблеточку?
- Нельзя, - я спрятал коробок обратно в стол, - а то привычка появится. А от какой подруги вы пришли домой? Как фамилия? Адрес?
- Не помню, - неожиданно по-детски расплакалась она, беспомощно хватаясь за голову.
- Тяжелый случай, - вздохнул я сочувственно, - придется вас задержать до выяснения обстоятельств.
- За что? - сразу перестала она реветь.
- Если было бы за что, то арестовал бы, а так просто задерживаю.
- А мужу можно позвонить?
- Это ваше право, - придвинул я ей телефон.
Она набрала номер и записала на автоответчик следующий монолог: "Игоречек, милый, не волнуйся, я у мамы, она немножко нездорова, я, возможно, у нее заночую. Ты только не звони она спит сейчас. Я тебе сама звонить буду. На ужин биточки разогрей в синей кастрюльке. Все. Целую".
- Телефончик запишите мне.
Я протянул ей ручку, она старательно записала номер аккуратным круглым почерком.
- И на сколько вы меня задерживаете?
- Если даже ничего не прояснится, через трое суток выпущу, будьте спокойны. Все по закону. А если память раньше прорежется - зовите, поговорим.
Я вызвал сержанта, вручил ему бумажку, чтобы установил личность по номеру телефона, и отдал распоряжение:
- Проводи госпожу... хм, К. Выбери самую чистую одиночную камеру, чтоб урки не обижали.
- Из одиночных только камера смертников свободна, бодро доложил сержант. - Час назад освободилась.
Ну и молодежь! Красней тут за него перед дамой. То он в обращении с отпетыми преступниками ломается, как кисейная барышня, то сикух камерой смертников стращает... Впрочем, Анна К. вроде и не испугалась. В глазах - интерес. И действительно, чего красивой женщине бояться? Это ж не какая-нибудь тебе уродина, которую и шлепнуть не жалко, лишь бы с глаз долой! Опять-таки за красивыми бабами всегда сильные мужики стоят. Надо бы проверить поскорей, кто муж у нее, чтоб не напороться по дурости. А этот-то остолоп: "В камеру сме-е-ертников!" Тебя-то, мудачина, никто, как красивую бабу, жалеть не станет. Раздавят и не заметят.
- Обращайся с ней по высшему разряду, как с моим гостем, - глянул я на него сурово. - Ясно?
- Будет сделано, - фамильярно подмигнул мне наглый сержант.
- Головой отвечаешь! - осадил я его. - Да, чуть не забыл, - повернулся я к К, - cумочку дайте сюда.
Я вытряхнул сумочку на стол и составил опись :
"Опись содержимого сумочки гражданки, назвавшейся
Анной К. (личность проверяется)
1. Сама сумочка: черезплечная, средних размеров, из
черной кожи, с застежкой из желтого металла.
2. Косметические принадлежности: тюбик с помадой,
пузырек духов "Палома Пикассо", флакончик с
красным лаком для ногтей, пудреница, тушь для
ресниц, банка без этикетки с полупрозрачным
желе..."
- Что у вас в баночке? - оторвался я от листа.
- Крем, - пожала она плечиком.
"3. Ножик перочинный, красный с белым крестом.
Лезвие длиной 7
см. Набор инструментов: пилка, ножницы, шило,
открывалка, штопор..."
- Для чего вам нож?
- Так, на всякий случай, - устало ответила она и мотнула головой, подавляя зевоту.
"4. Бинокль миниатюрный..."
- А бинокль зачем?
- Так он ведь театральный, - удивилась она моему вопросу.
- Десятикратный - театральный?!
- Я в этом не разбираюсь, - отмахнулась она.
"5. Зажигалка газовая..."
- Вы курите? - спросил я, заметив, что сигарет в сумочке нет.
- Нет, на хлеб намазываю, - усмехнулась она. - Угостите даму, кстати.
Я протянул ей початую пачку сигарет. Пачка светилась белизной и отличалась отсутствием опознавательных знаков. Сержант поднес огонь, она затянулась и закашлялась. Подозрительно... И курит она как-то некрасиво, неумело так покуривает.
- Как вы курите эту гадость! - возмутилась она, поймав на себе мой пытливый взгляд.
"6. Расписание движения электропоездов Ярославского
направления..."
- Вы живете за городом?
- Это с лета еще валяется - я на дачу ездила.
"7. Затычки для ушей..."
- А это вам зачем? - поинтересовался я.
- Беруши? В уши вставлять, естественно.
- Хм... ну ладно.
"Опись составлена в присутствии гр-ки К. и
дежурного по смене".
- Распишитесь.
Она поставила "К-" с ломаным хвостиком.
- Идите. Я здесь всю ночь дежурить буду. Захотите рассказать что-то по делу - попросите проводить ко мне.
4. Белый клык
- Нет, подождите, я как раз по делу хотела сказать, а вы меня сбили, я же построила наш разговор заранее.
Я махнул рукой сержанту, чтоб проваливал, и, вздохнув, продолжил беседу с подозреваемой:
- Куда я тебя сбил? Вот америкозы сбили нашего дельтапланериста около Белого дома, вот того таки да сбили, он уже горящий свой дельтаплан направил на статую Свободы, хотел хоть этим нагадить, паршивец, НАТО ему на грудь копыто, видете ли, водрузило, это из его телеконференции, да ты видала, наверное. Нас потом ругали, а что мы, за каждым идиотом должны следить?
