Когда Бос сел, Моркрофт прокомментировал:
- Мистер Бойс имеет в виду, что вы все - подопытные кролики.
Гости, незнакомые с этим местом, могут быть более восприимчивы к влиянию, чем те, кто уже привык к здешнему окружению. Все, что вы сумеете заметить, может иметь значение для тех, кто проводит изыскания по истории традиций этого замка.
- В качестве подопытного кролика, - заявил Вудроу сильным, вызывающим голосом, - скажу, что я австралийской породы и могу пнуть, как большой кенгуру. Тащите ваших привидений, и я загоню их туда, где им положено быть!
Презрение Вудроу к привидениям придало смелости другим гостям. Когда они встали из-за стола, на Бойса посыпались вопросы, на которые он не захотел отвечать, оправдывая себя.
- Я не стану вдаваться в детали, - настаивал он. - Я могу оказать на вас влияние. Поговорите с профессором Моркрофтом в библиотеке. Он знает о замке .больше меня. А теперь, с вашего позволения, я бы хотел лечь пораньше. Это был очень утомительный день.
Большинство гостей последовало за Кириллом Моркрофтом в библиотеку, комнату с закоулками, альковами, которые были буквально уставлены редкими томами, имеющими отношение к геральдике, родословной и семейным традициям. Там профессор сделал ученый доклад о Семи Башнях, упомянув, что первоначально они были саксонскими укреплениями, которые захватили норманны. Те, в свою очередь, добавили огромную угловую башню, которая называлась у них Главной. Наконец, в течение следующего века, были добавлены еще две башни.
Башня Тюдоров, считал Моркрофт, была седьмой и последней, но задолго до ее появления была перестроена первая саксонская башня.
Две другие фигурировали в войне Роз, когда был уничтожен почти весь замок. Начиная со строительства башни Тюдоров, замок сильно разросся, и многие окна были заменены узкими бойницами в стенах, когда-то используемыми лучниками. Но Моркрофт постоянно высмеивал все, что относилось к привидениям замка.
- Завтра, - обещал он, - мы сможем поговорить о них. Привидения лучше обсуждать при свете дня. Семь Башен пронизаны традициями, а они порождают легенды. Вот и все, что я могу сказать прямо сейчас.
- И все, что я могу сказать прямо сейчас, это то, что я устала, сказала Хэлен Кинтии.
- Ты имеешь в виду усталость от этих разговоров о привидениях?
- Просто устала. Я поднимусь в свою комнату и немного посплю.
- Хорошая идея, - согласилась Кинтия. - Я с тобой.
Кинтия не добавила, что ей хотелось избежать возможности совершить этот долгий переход одной. Некоторые гости, очевидно, чувствовали то же самое, поскольку наверх они отправились группой.
Обитые гобеленами спальни были теперь темными, а их стены были словно населены скрывающимися тенями. В слабом электрическом освещении длинного холла казалось, что доспехи колеблются, как живые фигуры, отражая тени проходящих гостей. В неверном свете портреты в полный рост, глядящие вниз из своих рам, превратились в реальные лица. Когда возле ступенек они расстались с остальными, Кинтия прошептала Хэлен: - Я боюсь оглянуться. Подожду минутку. Послушай!
Сзади раздался повторный шепот: "Послушай!".
- Обычное эхо, - с улыбкой сказала Хэлен. - Но ты права, Кинтия, Здесь лучше не оглядываться. Это беда нашего Джимми. Его разум так затерялся в прошлом, что он боится смотреть в будущее.
К тому моменту они дошли до комнаты Хэлен, где открытая дверь все еще отбрасывала гостеприимную полоску света в коридор.
- Я подожду, пока ты дойдешь до угла, - сказала Хэлен. - Помни: нельзя оглядываться. Ты будешь в полном порядке, кдгда доберешься до своей комнаты.
Когда Кинтия завернула за угол, Хэлен закрыла свою дверь. Теперь Кинтия оказалась в трудном положении, которого не предусмотрела. Она не тушила свет в своей комнате, но забыла оставить дверь открытой, как это сделала Хэлен. Кинтия продвигалась вдоль абсолютно темного прохода, чувствуя, как плотная давящая темнота сжимается позади нее. Она лихорадочно пыталась отыскать свою дверь, но не могла. Близкая к истерике, она хотела позвать на помощь, но неожиданное воспоминание заморозило ее губы.
То произнесенное шепотом: "Послушай!". Возможно, это была дразнящая реальность, а не просто эхо. Ее крик вызвал бы ответные крики жутких обитателей этик темных коридоров, Застывшая в бездействии Кинтия почти ощущала хватку невидимых рук. Она была готова броситься вдоль коридора в еще больший мрак, лишь бы избежать сводящей с ума удушающей пелены.
Но, когда Кинтия сдалась под всеохватными чарами самовнушенного ужаса, она увидела нечто, давшее ей слабый проблеск надежды. Издалека в дальнем конце коридора появился огонек. Постепенно он стал светящимся кругом, который приобрел овальную форму. Когда он увеличился, его верхние края стали расплывчатыми. К тому времени Кинтия поняла, что свет приближается и принимает человеческий облик, поскольку показались голова и плечи пожилого мужчины, чьи ниспадающие волосы и белая борода ярко выделялись в окружающем полумраке. Почтенная фигура медленно и торжественно приближалась, и девушка разглядела бородатого мужчину, одетого в древнюю тунику и вышитый военный плащ. Одежда напоминала форму, которую носили слуги в банкетном зале, но была более элегантной. Этот факт в совокупности с презрительной осанкой бородача навел Кинтию на мысль, что перед ней - смотритель замка.
В свечении, залившем проход, она увидела дверь своей комнаты справа от себя. Нащупав ручку, она нажала на нее, а потом повернулась, чтобы поговорить с бородатым смотрителем, в этот момент проходившем мимо. .
- Спасибо, что принесли свет,.- начала она. - Я бы никогда не отыскала свою комнату.
Девушка осеклась, увидев лицо мужчины с близкого расстояния. Освещенные снизу его черты были далеко не добрыми, а, напротив, холодными и жестокими. Его глядящие прямо вперед глаза глубоко запали под косматыми бровями, в то время как профиль, резко очерченный под белой-бородой, был таким же жестким, как взгляд. Кинтию поразило то, что он был так поглощен какой-то целью, что совсем не заметил ее, как не услышал и слов признательности. .
Глядя на идущую вдоль прохода фигуру, Кинтия, окаменев, чувствовала поток ветра, следующий за ним.
Девушка открыла дверь своей комнаты и заглянула в нее, думая, что сквозняк мог идти оттуда. Когда она вновь выглянула в коридор, бородатого мужчины не было, хотя Кинтия не понимала, как он мог дойти до угла так быстро. Впрочем, она и не пыталась понять; вместо этого она вошла в свою комнату, закрыла дверь и заперлась, в надежде преградить доступ охватившим ее воображаемым ужасам. .
Спальня с ее массивной мебелью и крепкими стенами была крепостью против страха, маленьким бастионом внутри гигантского замка. Девушка приблизилась к глубоко посаженному в стену-окну и долго вдыхала свежий воздух. Однако ей было непонятно, как отсюда мог проникать ветерок, ведь ночь была такая тихая. Слишком уставшая, чтобы удивляться дальше, она выбросила это из головы, выключила свет и легла в постель.
