Альберт Валентинов - Нарушитель

По нас, по нашим делам будут судить о людях нашего времени. Мы должники своей эпохи. И я хочу, чтобы нас встречали с восхищением!

- Не слишком ли много ты берешь на себя, идиот?! - заорал я, вскакивая с кресла. Сейчас я был готов убить его. - Наше поколение не нуждается в рекламе. Да и люди, очевидно, не поглупели за эти столетия и поймут, что мы с тобой сделали все, что в наших силах. Правда, честно говоря, мы вообще ничего не сделали, но это уж не наша вина. Закон прямо говорит...

- Стоп! - сказал Михаил с улыбкой, от которой у меня внутри похолодело. - Вспомни: на нашей памяти вносили изменения в закон! А сколько их было за триста лет! Кто знает, как он велит поступать теперь в подобных случаях и не упрекнут ли нас, если мы вздумаем вернуться просто так, в нарушении закона, а не в слепом повиновении ему!

Он замолчал. Молчал и я. Потом Михаил подошел ко мне, обнял за плечи.

- Так что, старик, я выполню программу. Когда ты вернешься на Землю и организуешь новую экспедицию...

- Ты будешь мертв! - с отчаянием воскликнул я.

- Правильно. Но мои следы останутся на планете. Тебя, разумеется, не пустят в новый полет. В этом отношении закон, я думаю, не изменится. Но те, кто сюда пробьется, увидят, что их ждут. К тому времени планетяне забудут, где моя могила, но легенды обо мне будут жить. Обо мне и моих братьях, которые обязательно прилетят.

Больше мы не разговаривали. Молча снарядил я его в путь, молча открыл шлюзы, молча обнял на прощанье. А потом три часа не отрывался от экрана, следя за крохотной точкой, пока она не скрылась.

Он все-таки припланетился. Благополучно, по его словам. Правда, что-то случилось с ногой. Он не сказал, что именно, но по его напряженному тону я догадался - нога здорово болит. Тем не менее он успел надуть палатку и собрался отдохнуть после трудного спуска. Планета ему понравилась. Он уверял, что здешний воздух пахнет фиалками. Прежде чем отключить передатчик, он послал привет Земле. Тут голос его впервые дрогнул.

Потом я включил двигатель, и автоматы вывели корабль на орбиту. Через несколько часов разгон закончится и я лягу в анабиозную ванну.

Планета давно уже превратилась в крохотный голубой шарик, а перед моим взором все еще стоят белые города, облитые ласковыми лучами недалекой звезды.

Не знаю, что думает обо мне Михаил, но в одном он ошибся. Я вернусь, Вернусь во что бы то ни стало, и никакой закон меня не удержит. Вернусь, чтобы тоже выполнить программу.