- Мне кажется, вы думаете, что знаете, отчего они умерли!
- Да, я так считаю. Инстинкт! Это врожденная реакция, не обусловленная обучением. Если Человек слышал гремучую змею, он в испуге покидал это место, даже если раньше не слышал ее ни разу. Реакция на этот звук была заключена в нем. Для этого не требовалось ни обучающей ленты, ни накопления жизненного опыта. Нам известны также инстинкты некоторых животных, и один из них - это сражаться и убивать, как у муравьев, которые уничтожают друг друга. Мне кажется, то же было и с Людьми. Они не смогли справиться со своими инстинктами, когда в тех отпала необходимость, это их и погубило. Люди хотели измениться - мы измениться можем. Но я не могу утверждать это, основываясь на животных. Мне необходима разумная форма жизни, чтобы посмотреть, когда у нес доминируют инстинкты, а когда разум. Роботы же лишены инстинктов - я пытался отыскать хоть намек на что-либо, не обусловленное обучением, но так и не смог найти. В этом и заключается основная разница между нами. Теперь вы видите, что Человек - универсальный ключ к нашей проблеме: можем или не можем мы меняться, не рискуя погубить себя?
- Хм-м, - неуверенно протянул Директор. - Любопытная теория. Но как вы узнаете, что изготовили Человека?
Сентри взглянул на робота с гораздо большим уважением. Он попытался объяснить, но сам не был уверен в достаточной мере. Теоретически, они располагали костями и кусочками защитной ткани. Они установили их генные составляющие, определили, что в состав клетки входят те же компоненты, что и в зиготу. И они могли пользоваться другими справочными материалами достижениями Человечества, уцелевшими отрывками их литературы. На основании этого можно было создать несколько рабочих гипотез. Но он не мог быть полностью уверен - да и никто из них не знал точно, - был ли кожный пигмент Человека темно-коричневым, желтовато-розовым, белым или каким-либо другим; записи, казалось, избегали этого вопроса.
- Мы будем знать это, когда получим разумное животное, наделенное инстинктами, - ответил он наконец. - В сущности, не столь и важно, будет оно полностью соответствовать Человеку или нет. В любом случае это даст нам возможность разобраться с вещами, которые нам следует знать. А пока нам остается только пробовать. Вам, должно быть, уже известно, что последний эксперимент не удался, хотя мы подошли очень близко к цели. Но в ближайшую сотню лет...
- Понимаю. - Лицо Директора сохраняло доброжелательное выражение, но он избегал взгляда Сентри. - Боюсь, ничего не выйдет. Пока, по крайней мере. Видите ли, это и есть то, о чем я хотел с вами поговорить. Мы только что получили сообщение о нескольких новых планетах вблизи Арктура, и большая часть ассигнований уйдет на их колонизацию. Должны быть построены новые роботы, новые корабли... не вам это говорить. И мы вынуждены свернуть многие другие проекты. Конечно, если бы вы добились успеха... но, может быть, это и к лучшему, что вы потерпели неудачу. Вы же знаете, как сильно распространены мнения против воссоздания Человека.
Сентри угрюмо хмыкнул. Теперь он видел, как старательно все было подготовлено - а он-то считал, что нет причин волноваться. Вне сомнения, большая часть роботов боялась Человека, опасаясь, что он сможет снова взять над ними верх. Суеверные идиоты.
- В какой степени? - спросил он.
- Ах, мы не собираемся отбирать у вас то, что вы уже получили, доктор Сентри. Но, боюсь, мы просто не сможем финансировать вас в дальнейшем. Когда работы будут свернуты, я надеюсь увидеть вас в качестве биолога-изыскателя на одной из планет. Дел там хватит... Да, это будет чудесно. - Он вновь протянул свои руки и направился к выходу, спина его демонстрировала эффективность и работоспособность.
Сентри отвернулся, его новому телу недолго оставалось двигаться легко и свободно. Он уже чуть ли не ощущал шершавое прикосновение песка и неизвестных химических соединений при изучении новой планеты - бесполезное, ненужное регистрирование чуждой жизни, не способной принести какую-либо пользу роботам. Ассигнований больше не будет! А того, что осталось, хватит лишь на то, чтобы оплатить текущие счета.
Четыреста лет - и корабль на Арктур, который будет готов через три месяца. Инстинкт, опять подумал он, хотя бы на годик получить живое существо, наделенное и разумом, и инстинктами, и он, вполне может быть, решил бы половину проблем, стоящих перед их расой. Но роботы лишены инстинктов, пятидесятилетние изыскания доказали это.
Бесван приветственно помахал рукой, кода он вернулся, и Сентри увидел, что вскрытие подходит к концу, а древний робот задействован. Шарниры его нелепых челюстей двигались, раздавались скрипучие, отрывистые слова. Сентри повернулся к операционному столу, но тут же посмотрел на робота, услышав, что тот бормочет:
- Скверно... скверно... Жизнь ушла. Мозг не годится. Шишковидной железы нет. Спинной мозг хороший, а головной - плохой. Извилины не такие. Может, воспаление слизистой оболочки? Нет. Что же тогда? - Он задумчиво прозондировал мозг с другой стороны. - Должно быть, мутация. Очень скверно. Надо бы микрофон Милликена. Поглядеть на ядра в клетках. Может, простое отклонение, может - новая эпидемия.
Пальцы Сентри стали жесткими и неповоротливыми, когда он доставал из сумки набор объективов. Бесван покачал головой и сделал знак подождать. Он мгновенно унесся куда-то и очень быстро вернулся с несколькими брусками металла и следами стружки на руках.
- Они не подогнаны - но для его держателей сойдут. Эй, 324МД2991, иди сюда, откуда ты сможешь просветить все на столе этими... как их... лучами.
Он повернулся, и Сентри увидел, что от одного из держателей тянется тонкая проволочка.
- Он не пользуется нашей биотерминологией, Сентри. Нам придется посмотреть, на что он способен. Правда... мы все сможем видеть на экране. А теперь, 324МД2991, ты нам расскажешь, что здесь неверно, и покажешь, где именно. Твои руки достаточно тверды для этого?
- Точность рук до одной миллионной дюйма, - прохрипел робот, это прозвучало бессмысленно, пока они не поняли, что механизм подразумевает какую-то систему измерений. Но, что бы это ни значило, его руки действовали уверенно. Микрозонд начал осторожно прикасаться к тенеподобным группам атомов, скрипя и жужжа.
- Ненормальность. Очень сильная ненормальность. Как же он жил? Тропораспад нарушен, матка смещена. Кетоны... нет кетонов. Не понимаю. Как он мог жить?
Кеофор стремительно схватил пачку хромосомных карточек и начал заполнять их комбинациями символов, которые были у них в употреблении. Какую-то секунду Сентри колебался. Но тут и он почувствовал воодушевление и начал делать заметки наравне с ассистентами. Казалось, на это ушли часы; вероятно, так оно и было. Старый робот сохранил свою память неповрежденной, но общаться с ним оказалось не таким быстрым делом. Под конец древний механизм заурчал от отвращения и повернулся к ним спиной. Бесван щелкнул переключателем.
