Обычно себя надо не то щипать, не то глаза зажмуривать. Чтобы проснуться. Но это ниоткуда взявшиеся суеверия. Потому что ни разу наяву не возникнет мысль - не сплю ли? А если и возникнет, то и без щипков сразу определяешь - не сплю. И у меня не возникает мысль про сон. А возникает мысль, что послезавтра я лечу на Луну.
И еще возникает мысль, что это даже не полет будет, а просто прыг в пространстве. Ноль-транспортировка - иного объяснения подобрать двум нолям под окошечком КПП невозможно. Один ноль - туда, другой - обратно. И еще возникает мысль, что когда вернусь - наградят чем-нибудь почетным. И по городам и странам прокатят. И Лиду можно будет с собой взять. И с ней по Венеции - в гондоле. И на площади с собором - голубей кормить. И на этой площади сфотографироваться, чтобы уже все поверили, что мы там были.
И еще возникает мысль, что с Луны я, пожалуй, не вернусь. Потому что с Лидой в Венецию мы не поедем и снова ограничимся прогулками на катерах по нашим каналам. И голубей будем кормить только у Исаакиевского.
Потому что Светкины "антенны" сразу на Луну среагируют. А я на Луне какая ни есть, но сенсация.
И не получится потихоньку. И шум будет. И Светка снова прицепится намертво. Ее и ценят-то за "антенны". Которыми она самое что ни на есть громкое раньше других улавливает. И еще за то, что в любой ерунде проблему откопает. Это в семье плохо, когда из-за каждого пустяка - проблема. А у них в редакции любят...
Так что от жены-Светы не отвязаться... А в гондоле втроем кататься?.. И у собора фотографироваться - опять все взвоют: "Монтаж! Монтаж!" И надоели эти все - и Пирайнены, и Целоватов, и Кузов, и недоростки Светкины, и сама она... Петя Зудиков вот только.
И Лида... Но с ними можно в телесвязи потрепаться.
Лида вот только...
И вот я думаю, что надо мне с Луны не возвращаться, а пока надо возвращаться домой. И там вымпелов наготовить и рубашку постирать.
Она неплохой, в принципе, человек. Психованный только. Но они все журналисты - психованные.
Судьбы растущего поколения, например, хорошо в газете решать. Но не на, дому же! На дому муж после смены есть хочет. И ему остатки "кирпича" с горчицей мало! А все остальное недоростки уже подмели. Хоть они и маленькие, но личности уже большие. И жрут эти личности - дай бог каждому! И конфликты у них с мастером пэтэушным, и любовь несчастная, и за побитого хулигана вместо ордена в милицию ведут, и на штаны с пуговичкой родители не выделяют. А со стипендии разве купишь? И лучше дверью хлопнуть и из дома уйти. И гордо переночевать у Светланы Аркадьевны. Тем более что можно и не ночевать, а на кухне по-взрослому за жизнь говорить. А Витя у нее в облаках витает, поэтому хмурый.
А Витя хмурый потому, что он после работы в ванну влезть хочет. А там посуда грязная. Та, что в раковину не поместилась. А мытье посуды не входит в комплекс трудового воспитания недоростков. Переколотят все.
И еще хмурый Витя за женой-Светой таланта педагога не признает и по ночам ее рядом видеть хочет, а не на кухне с блокнотом и недоростками. И даже под утро, если по делам сбегать, то штаны надевать. Ведь через кухню маршрут. А вид взрослого дяди в трусах нашу молодежь шокирует. Они такие чуткие и понимают, что зевает Витя в пять утра слишком демонстративно.
И глаза у него не слипаются, а он их так демонстративно закрывает, чтобы недоростков не видеть. И те сразу в себе замыкаются и молчат. А жене-Свете завтра до обеда надо два материала скинуть под рубрики "Они позорят нас" и "Ими гордится училище".
Но, слава богу, недоростков на Луну не берут. И все это кончится наконец-то! Тем более что жена-Света ушла. А с ней, соответственно, и вся ее богадельня...
Но!.. Но жены существуют не только для того, чтобы уходить, но и чтобы одолжения делать. А самое большое одолжение - вернуться к мужу с вопросом "Ну что, поумнел?". А с женой-Светой еще двоепацанка, которой старший брат-деспот жизнь поломал, и пацан, которого из школы турнули. За то, что он в кабинет биологии проник. Хотел, по его словам, "гадиков" из формалиновых банок повытаскивать, чтобы кого надо как следует пугнуть. А ему есть кого и за что... Но, уже будучи в кабинете, шаги услышал, и бежать некуда. Он марлю с учебного скелета содрал, скелет за шкаф пихнул, а марлю набросил и встал.
Учительница входит, в пробирках копается и боковым зрением видит скелет дышит! Она - бряк!..
Но мне все равно. Ведь в последний раз. И даже что пацанка Катя сегодня с женой-Светой вместе ляжет, а пацан Григорий на раскладушке. Тем более что мне Целоватов звонил и звал на мальчишник.
И жена-Света мне, как всегда, доверяет. И я могу у Целоватова до утра просидеть, если хочу.
И дома, как в Лондоне, туман. И курили бы хоть приличное что-нибудь, а то "Лигерос". И пацан Григорий уже после трогательных, по-бульдожьи хватающих за душу "Светлана Аркадьевна, может, вам помочь чем?" разворотил розетку и языком щелкает, головой качает. Мол, после того, что тут хмурый Витя до него наворотил, даже он бессилен. И женаСвета громко в потолок говорит: "Наконец-то настоящий мужчина в доме появился".
А пацанка Катя заливается горючими слезами, губы кривит, чтобы такая резкая складка образовалась, "Лигерос" сосет и на машинке одним пальцем стучит. Крик души. Но под копирку. Чтобы Светлана Аркадьевна могла всю глубину ее переживаний потом использовать:
"Здравствуй, Наташа!
ты прасти, что неписала! Дел по горло и вообще нечего писать. ВАЛЕРКУ ненашли зато чуть не изнасиловали в этом Красном Селе, вот так ну начну рассказывать как у меня дела, доехали хорошо, необошлось конечно бес приключений, привязались двое. это надобыло видеть. Ты непритстовляешь что это за народ наглый до придела, кароче все обошлось. Коля принял нас нормально. Нопотом он запритил нам ходить на танцы! Претстовляешь??? этот урод! запритил нам ходить на танцы! Наташа, у меня больше нет брата как это не обидно но это факт!
Если бы ты знала. как мне тяшко. Но, что делать.
Очень тебя прошу побольше бывай у мамы она ведь уменя одна устроилась в училеще на специальность электромеханик телеопаротуры и полифтам. Училеще хорошее. Претстовляешь в этом училеще 36 девчонок и 200 парней. Ужас какой. Знаешь в голове вертятся стихи Есенина С.
Пускай ты випита другим
Но мне осталось
Мне осталось
твоих волос стеклянный дым
и глаз осенняя усталость
О возраст осени! он мне
дороже юности и лета
Ты стала нравится вдвойне
воображению поэта
ну вот и все!!!
Досвиданье мой милый друг!
пиши мне по адресу: Главпочтампт, довастребование. Я живу у тетки одной ничего, попсовая в газете работает. Крепко целую. Катя!"
Не знаю, что у этой Кати в голове вертится, но Есенин перед ней раскрытый лежит, и она оттуда бессовестно сдувает. И еще говорит жене-Свете:
