Он вышел на площадь с клумбой, постоял, оглядывая обступающие площадь дома. Один из домов, помпезный, вычурный, облепленный балконами, которые подпирали гипсовые атланты с раздутыми мускулами и пустыми глазницами привлек его внимание. У парадной двери на стене висела вывеска, это было явно административное здание, издалека Гоша не мог разобрать, что написано на вывеске, видел только, что по зеркальному фону шли пять золотых букв."Мэрия!" - догадался он, и пошел к зданию, еще не зная, зачем. Это,действительно, была мэрия. Он решительно толкнул тяжелую дубовую дверь, вошел в прохладный холл, освещенный неоновыми лампами, уставленный кадками с растениями. Ему навстречу из-за стола поднялся молоденький милиционер.
- Вы куда, молодой человек?
- К мэру. Он ждет меня.
- Ваша фамилия?
- Передайте просто - Георгий.
- Подождите минуточку, - недоверчиво сказал милиционер. - Я созвонюсь.
Гоша сложил руки на груди и смотрел, как он звонит куда-то, говорит с кем-то, как с лица его исчезает недоверчивость.
- Проходите, - сказал он. - Третий этаж.
Гоша поднялся по каменной лестнице, устланой мягкой дорожкой, прошел по коридору, толкнул дверь с табличкой "Мэр". За столом сидела миловидная секретарша, улыбнулась приветливо.
- Проходите, Георгий, - сказала она. - Мэр ждет вас.
Гоша вошел в гигантский кабинет. Мэр шел навстречу.
- Здравствуйте, господин Ермаков, - сказал Гоша.
- Здравствуйте, господин Георгий, - ответил Ермаков, улыбаясь. - Я знал, что вы придете.
- Ничего вы не знали, - хмуро ответил Гоша, садясь на стул.
- Возможно, - согласился Ермаков, выдвигая стул для себя. - Не знал, но предполагал. Итак, чего вы хотите от меня?
Гоша помолчал. Ермаков терпеливо ждал.
- Мне нужен пропуск для выхода из Светлого квартала.
Ермаков вскинул брови.
- Пропуск? А кому, извиняюсь, вы будете его предъявлять?
- Как это - кому?
- А так. Вход в квартал свободный - идите хоть сейчас. А выход... Его просто нет.
- Не может быть. Там стоял милиционер, рассказывал, что кто-то хотел пробиться обратно с боем, даже ранил двоих...
Ермаков пожал плечами.
- Вранье, - убежденно сказал он. - Вас обманули, Георгий.
- Все равно, - уперся Гоша. - Напишите бумагу, разрешающую выход. Любыми способами.
- Индульгенцию, стало быть? Извольте. - Ермаков встал, направился к письменному столу. - Я не верю в ваше возвращение, Георгий. Но если оно все же состоится, соблаговолите прийти ко мне. Мне очень нужна информация о квартале. Позарез. Обещаю любые блага, все что хотите, и все, что в моих силах.
- Ладно, - Гоша криво улыбнулся. - Потом поговорим. Пишите бумагу.
Ермаков принялся писать, а Гоша сидел, свесив руки между колен, и в голове у него было пусто.
- Возьмите, - сказал мэр, протягивая бумагу.
Гоша взял листок, стал читать.
"Податель сего выполняет особое задание мэрии Города Желаний, и ему разрешается свободный выход из Светлого квартала с применением любых (густо подчеркнуто) средств, исключая смертоубийство.Мэр Города Желаний С.Ермаков." Внизу стояла печать.
Гоша сложил листок, спрятал в карман.
- Чем еще могу помочь? Оружие, деньги?
- Деньги? Да, деньги не помешают.
Ермаков вернулся к своему столу, склонился над боковой тумбой, повозился, отпирая сейф, достал пачку банкнот, протянул Гоше. В пачке оказались сторублевые ассигнации.
- Этого хватит?
- На первое время. Я пошел.
Ермаков поднял руку в приветствии, но Гоша уже отвернулся. Он вышел из мэрии, обогнул площадь, с омерзением поглядывая на пустую клумбу. Неужели Белку и Кита расстреляли? Вот здесь, на этом девственно чистом газоне? А ведь газон ухоженный, постриженный, ласковый такой, а на нем умирают люди... хорошие люди. Почему? Почему!?
А вот и стена, огораживающая Светлый квартал, перед ней прохаживается милиционер, хмурый, неприветливый, тощий, маленький, с погонами сержанта. Гоша подошел к нему, остановился, сержант мельком взглянул на него, отвернулся.
- Эй, ты! - зло сказал Гоша. - Я хочу пройти в Светлый квартал.
- Пожалуйста, - равнодушно ответил сержант.
- Ну и отворяй ворота-то!
Сержант пожал плечами, отодвинул створку, приглашающе мотнул головой. Гоша остановился перед воротами, заглянул внутрь, увидел длинный коридор, выкрашенный розовой краской, большой коридор, по которому свободно мог проехать здоровенный грузовик. Посмотрел на сержанта. Шагнул за порог, ворота бесшумно закрылись. Ну, и что дальше? К стене канцелярской кнопкой пришпилена бумажка, на ней коряво нарисована жирная стрелка, а под ней надпись: "Туда". Гоша пошел по коридору, дошел до конца. В стене была открытая дверь, за ней - караульное помещение, где четверо разгоряченных милиционеров азартно резались в карты. Один из них поднял глаза, взглянул на Гошу, толкнул локтем соседа и сказал:
- Гляди, еще один смертник.
Сосед равнодушно посмотрел на Гошу, сказал:
- Сдавай, не отвлекайся.
На стене опять пришпиленная бумажка со стрелкой, указывающей в тупик:"Туда". Гоша постоял перед стеной, протянул руку. Рука вошла в стену. Гоша отдернул руку, спрятал за спину.
- Иди, иди, - послышалось за спиной.
Гоша оглянулся. На пороге стоял милиционер в расстегнутом кителе, с прилипшей к губе сигареткой.
- Иди, иди, - повторил он. - Не стесняйся. - И он заржал, показав желтые зубы.
Гоша наполовину вошел в стену, повернулся.
- Я вернусь, - сказал он, - и выбью твои желтые зубы. Все до одного.
Милиционер изменился в лице, но не двинулся с места, чиркнул спичкой, прикурил. Гоша ушел в стену и остановился.
Перед ним расстилалось безбрежное поле. Только вдали виднелась небольшая роща, справа, вдалеке, еще одна. Гоша оглянулся. Стена из красного кирпича. Он приложил руку, ощутил холод, надавил. Стена не пускала назад. Он поднял голову. Город исчез, перед ним была только стена. Гоша отошел подальше, пытаясь заглянуть за край стены. Города за стеною не было. Он вернулся, достал пистолет, сильно надавливая, рукояткой начертил на кирпичах крест и букву Г, спрятал пистолет. Постоял, повернулся и пошел. Под ногами угадывалась дорога, две колеи, заросшие травой. По этой дороге давно уже не ездили, но в колее трава была чахлая, низкорослая, идти по ней было легко. Поле заросло чертополохом и полынью, в нос бил запах разнотравья, в вышине заливался жаворонок, поднималось солнце, становилось жарко. Гоша снял пиджак и закинул за спину.
Надо же, - подумал он, - квартал называется. - Жарко, а воды с собою нет. Ладно, разберемся.
Больше часа он шел до ближайшей рощи. Дорога огибала рощу, уходила дальше, теряясь в траве. Он остановился, увидев небольшой шест с дощечкой, подошел. На дощечке красной краской неровно было написано: "Территория Пороховницына. Частная собственность. Вход воспрещен. Стреляю без предупреждения." Он вытащил пистолет, миновал шест.
