- Привет, братишка. Что ты засуетился, не пойму.
- Привет, - сказал я ему, как старому знакомому. - А как ты провел сегодняшнее утро?
- Дурак! - Он тоже был на пределе. - По большей части мы повторяем друг друга. Ты вынуждаешь меня дергаться, а мне это не нравится. Я уже жалею, что связался с таким недоумком, как ты. Все шло хорошо, а мне захотелось чего-нибудь остренького.
Я промолчал.
- Москвина можешь оставить в покое. Этот тупица не знает даже, как правильно пишется его фамилия. Я поставлял ему наши книжки так же, как брал у тебя - он ничего не подозревал.
- Мои книжки. Зачем?
- Что зачем? - Он на самом деле не понял.
- Зачем ты это делал? Когда ты крал их для себя - тут все ясно. В конце концов, это действительно отчасти твое. Но для чего ты возвращал их обратно в мой мир, да еще отдавал этому дерьму? Тоже остренького захотелось?
Двойник рассмеялся, но не расслабленно. Он действительно сожалел о начавшемся контакте.
- Ты угадал. Мне было очень скучно. Я сделал это моим маленьким бизнесом. Импорт-экспорт.
- А я знаю, почему. А ты даже не догадываешься. Время хочет объединиться, слить свои русла в одно. Для этого они должны быть совершенно одинаковыми. Книги - популярные книги - слишком серьезное различие, если в одном потоке они есть, а в другом нет. И ты просто не мог не сделать этого. Но ты должен был передать их мне! - Я схватил его за рукав. - Понял, идиот? Мне. Но ты оказался тупым кретином. Время прогневалось на тебя. Ты больше не его любимчик. Оно придумало другой способ достижения своих целей, а тебя просто отшвырнет в сторону!
- Полегче, малыш. - Он отцепил меня от своего рукава, но больше ничего не сказал. Теперь он выглядел изрядным ничтожеством. Ко мне пришло непривычное ощущение спокойствия, порожденного уверенностью. Я выпалил наугад, и вдруг подумал, что в этом что-то есть. Не исключено, что даже истина.
- А что ты делал сегодня утром, после нашей первой встречи? - Я это и так знал, просто хотел наводящими вопросами помочь ему разобраться.
- Пробовал писать. - В этом раунде я был безоговорочным победителем, настолько жалким он казался. - Ты знаешь, у меня впервые что-то получилось. Не много, правда.
- Один абзац?
Он кивнул.
- Последний?
Он посмотрел на меня:
- Какой последний?
- Последний, который я передал тебе этой ночью. Не помнишь, что ли?
- Не знаю. Я еще не читал твоего.
- Он еще не читал! Жалкий воришка! Ведь это и твое произведение. Но сейчас не об этом. Я тоже пробовал писать, и у меня тоже получилось. Уверен, что мы написали одно и то же. И если мои догадки верны, то мы сможем делать это дальше совершенно независимо. У нас с тобой один талант на двоих, и полноценно использовать его можно, только если сочинять вместе. Здесь, на нейтральной территории. Ты понял?
- Не совсем. Но почему бы не попробовать? Ты хочешь прямо сейчас?
- Да, немедленно. У тебя есть, чем писать?
Он протянул мне карандаш. Я подошел к белой стене и принялся за работу. Даже несмотря на то, что продолжение еще не проигрывалось в уме, задумываться не приходилось. Только писать на стенке было неудобно, пришлось ограничить прямоугольником область как бы листа бумаги. Двойник стоял за моей спиной и так напряженно что-то обдумывал, что казалось, в воздухе вот-вот начнут трещать электрические разряды. Наконец он прервал меня:
- Довольно. Тебе пора вставать.
- Вставать?
- Да, болван. Ты забыл, что ты спишь? И вообще, для пробы достаточно...
Он куда-то исчез, и все это пространство пропало. Кто-то тряс меня за плечо. Я открыл глаза и обнаружил себя в пустом вагоне. Дежурная по станции будила меня:
- Конечная! Выходите, молодой человек! Вы что, пьяный? Выходите, выходите!
Я поднялся наверх, купил бутылку пива и чипсы. Забавно, подумал я, дежурная оказалась как бы права во времени, идущем наоборот. Неподалеку находился парк, где можно уединиться и перекусить. Летом я там часто посиживал с пивом; сейчас, правда, прохладно, но тем меньше людей. Я почувствовал, что сильно проголодался.
Усевшись прямо на землю, подальше от дорожек, я открыл бутылку и разорвал пакетик. Пиво должно было сбить инерцию мышления. В голову приходило много занятных соображений о том, что происходит, и как держаться в этой ситуации. Кроме того, что мне совершенно необходимо получить, было в ней еще немало просто любопытного. Такое случается не каждый день, и грех не воспользоваться. Как - пока не ясно, но идея бродила где-то около, только не давалась в руки. В конце концов я рассудил, что само Мироздание, которому тоже не по душе этот парадокс, распорядится единственно возможным образом. Хотя, судя по тому, о чем я на тот момент знал и додумался, даже столь могущественные силы сами слепо тыкаются в поисках этого пути. Но теперь и у меня был свой план, ничуть не хуже того, какой пыталось провести Время. Интересно, если оно поступает вполне по-человечески, похожи ли его ощущения от раздвоенности на мои? Или оно просто корчится, как разрубленный лопатой червяк, в тщетной надежде восстановить целостность?
Сделав последний глоток, я поставил бутылку на видное место. Ее тут же поднял невесть откуда взявшийся бомж.
Когда я вернулся домой, Лиз тщательно разглядывала свое лицо в зеркальце. Не прерывая этого занятия, она произнесла:
- Драконом дышишь?
- Неужели бутылка пива превращает меня в дракона?
- А куда ты ездил?
- Никуда. Просто вышел попить пива.
- Один? Ты выглядишь так, будто сегодня утром узнал, что у тебя есть родной брат, которого сегодня вечером повесят.
Шуточка была вполне в моем духе, за годы совместной жизни Лиз переняла эту манеру. Но ей гораздо чаще, чем мне, удавалось попадать своими шутками в точку. Понятия не имею, что отразилось у меня на лице, в любом случае необходимость отвечать отсутствовала.
- Я угадала? - она сказала это почти утвердительно, но что имела в виду?
- На восемьдесят процентов. Кого из нас повесят вечером неизвестно. Может, меня.
Наверное, я ответил слишком серьезно. Несмотря на мои усилия превратить все в шутку, Лиз попыталась докопаться, но я просто не мог ничего сказать. Не про время же, с его чертовыми рукавами! А то, что мне снится брат-близнец, никаким образом не объясняет синяка на руке.
- Я тебе потом расскажу. И мы вместе посмеемся.
- Почему не посмеяться сейчас?
- Потому что сейчас не смешно. Ну хорошо. У меня примерно то, что у тебя каждый месяц.
- Раньше я за тобой этого не замечала.
- Раньше этого не было. Сегодня в первый раз. И в последний.
- Ну, тогда тебе действительно нелегко.
Я по привычке уселся за компьютер и понял, что никакую работу делать сейчас не буду. Сама мысль о том, чтобы тратить время на "Августу" казалась нелепой. Как будто это не моя мысль, а... например, моего двойника. И тут пришел на память сон в метро. Я ведь написал кусочек текста, и непременно надо проверить, чем опыт закончится.
