- Перетряхивал, - признался Шалганов. - Ничего не получается. Вот если бы вы сняли маску...
- Не раньше, чем в полночь. Когда все снимут - тогда и я.
- А все-таки?..
Шалганов вроде бы только приобнял маркизу, но она отскочила в сторону.
- Уберите руки, вы!
Такая перемена в обхождении совсем его ошарашила.
- Но если мы были в близких отношениях?..
- С кем, с вами? Да я все эти пять лет вас ненавидела! Я спала и думала, какую бы гадость вам устроить! Не верите? Вот когда вы меня увидите сразу все поймете!
Шалганов окаменел. Он не мог припомнить, чтобы хоть одна женщина питала к нему ненависть. Их было не так уж много, и со всеми он расстался по-хорошему.
- Я даже не думала, что мы когда-нибудь встретимся! Но вы надолго запомните эту встречу! - продолжала маркиза. - Вы сто раз пожалеете, что пришли сюда встречать Новый год!
И, резко повернувшись, убежала в гостиную. А Шалганов так и остался стоять разинув рот.
Коридор пронизывал всю гигантскую квартиру. Двери слева и двери справа все были одинаковы. Которая вела в гостиную - он уже не понимал. Да и где гостиная, слева или справа, - тоже. Поэтому он нажал на первую попавшуюся дверную ручку.
Оказался Шалганов в одной из гостевых комнат, небольшой, но уютной. Были там раскладной диван, маленький столик, два стула, стенной шкаф и телевизор в нише. Но, кроме модной мебели, он обнаружил там Томку и Драгомирского...
Эта парочка стояла в обнимку и так увлеклась разговором, что вовсе не заметила торчащего в дверях страшного пирата.
Шалганов поскорее прикрыл дверь. Он вспомнил Томкин боевой кошачий клич "Фр-р-р!", прижатый к губам палец... Неужели давняя подружка приняла огонь на себя и захороводила Драгомирского, чтобы освободить его жену хотя бы на четверть часа? И сделала это ради давнего друга - Шалганова? Уму непостижимо! Хотя от Томки можно было ожидать даже этого. Вот только не знала она, что драгомировская жена за что-то крепко невзлюбила давнего друга.
И чего же теперь ждать?
Тут дверная ручка дважды дернулась.
- Ого! - вслух произнес Шалганов. Томкино самопожертвование не ведало границ - она с Драгомирским заперлась в гостевой комнате!
Тут дверь напротив отворилась, и Шалганов увидел уголок гостиной. Пропустив привидение с Красной Шапочкой, он вошел и поспешил к дивану, на котором все еще сидел Куоккинен. Но, уже совсем подойдя, опять окаменел, потому что рядом с финном обнаружилась маркиза.
Вот только этого ему и недоставало!
Маркиза держала в руке высокий бокал из золотистого стекла и понемногу отпивала из него бледно-золотое вино. Как-то одновременно у всех, кто окружал финна, бокалы опустели. Был призвал официант, выслушал заказ, прибежал с целым подносом, и выстроил на столе по диагонали ряд совсем других бокалов, из зеленоватого стекла, но полных до нужного уровня.
Шалганов не решался подойти. Вроде бы свирепая маркиза не должна была при всех выцарапывать ему свободный от черной повязки глаз, но она запросто могла поставить его в неловкое положение. Теперь он уже был не рад, что Томка избавила ее от опеки мужа. Оставалось одно - идти канючить под дверью, чтобы она прекратила хулиганить и выпустила ревнивого супруга на свободу.
Шалганов выскочил в коридор - и не узнал нужной двери. Какое-то время он мыкался взад-вперед, забрел даже на кухню, потом вернулся в коридор, и это получилось очень вовремя - он оказался там одновременно с маркизой.
Шалганов задом наперед ввалился обратно на кухню и сел на стол, уставленный подносами с бутербродами. На его долю достались те, что с красной икрой.
К счастью, никто этого позора не видел. Шалганов, отряхиваясь, выскочил из кухни и увидел, как в коидор выходят из гостевой комнаты Драгомирский и Томка. Причем оба поправляли одежду: Драгомирский застегивал камзол, а Томка подтягивала черные лосины.
Самопожертвование приняло совсем уж фантастические размеры!
Очень довольный, что есть кому призвать к порядку зарвавшуюся маркизу, Шалганов поспешил в гостиную. И точно - место рядом с финном освободилось! Он кинулся к долговязому Куоккинену, как жених к невесте, и шлепнулся рядом, и заговорил по-английски, продолжив свой прерванный монолог, и вообще опять поверил в светлое будущее.
Нежная ручка легла ему на плечо...
Он подскочил и, как балетный артист повернулся прямо в воздухе. Но это была Томка. Левой рукой она придерживала шалгановское плечо, а правой раскручивала кончик хвоста чуть ли не перед носом у финна. Финн сразу понял - киска явилась по его скандинавскую душу!
Он тут же подвинулся, уступая ей место, и произнес английский стишок про кошечек, и услышал в ответ "Мяу!", а Шалганов тем временем ломал голову неужели Томка до того его любит, что ради него решила покорить финна, от которого так много зависит?
До Нового года оставалось чуть больше часа, когда еще несколько человек подошли к дивану с финном и Томкой, в том числе - чета Драгомирских. Маркиза села в кресло, сам Драгомирский встал за спинкой, средневековый палач и арабский террорист тоже откуда-то вдруг взялись. Началась суета с передаванием бокалов. Маркиза встала, и все за ней следом, она провозгласила тост за дружбу с Финляндией, поднесли бокалы к губам и...
И тут произошло невероятное. Сделав глотка два, маркиза вдруг уронила бокал, покачнулась и рухнула обратно в кресло. Это был обморок - но очень странный обморок, потому что на губах женщины появилась розовая пена, пробилась сквозь черное кружево маски и заставила всех онеметь.
Драгомирский кинулся приводить в чувство жену, Привидение выхватило из-под савана мобилку и принялось названивать в "скорую помощь".
- Занято! - восклицало оно в отчаянии. - Опять занято! Опять занято!
Аникины примчались на помощь. Событие было для праздника совсем неподходящее, и они хотели, чтобы шуму вокруг него было поменьше. Драгомирский взял жену на руки, хозяйка пошла вперед, показывая путь, и в считаные минуты маркиза перестала смущать своим бессознательным состоянием дорогих гостей. Ее уложили в гостевой комнате на диван, а один из официантов вызвался оказать первую помощь - он, оказывается, был недоучившимся медиком. Первым делом он выставил всех, включая Драгомирского, из гостевой в коридор.
Шалганов, сам не зная зачем, последовал за процессией. И оказался в коридоре вместе с Аникиными, Драгомирским и арабским террористом.
Ревнивый муж первым делом шагнул ему навстречу, причем держал наготове сжатые кулаки.
- Ваша работа? - яростно спросил он. - Вы всю эту кашу заварили?
И замахнулся, но Аникин перехватил его руку и отпихнул его.
- Ты что, рехнулся?!
- А ты не понял? Ей же какой-то дряни в бокал подсыпали!
