Быть может, нечто большее, чем погрешность памяти, породило эту брошенную капсулой искорку на его картине.
А быть может, это самое «нечто» просто послужило катализатором для всего процесса.
Или же, как утверждала его мать, причиной стало чрезмерно живое воображение, растревоженное первым соприкосновением со смертью, реальным восприятием ее.
Ричарду хотелось верить, что смерти здесь не было места. Никогда не было. С его точки зрения, возможность того, что все трое остались живы, оставалась всегда. Наверное, они со своего корабля исследуют Солнечную систему и видят то, чего не доводилось видеть глазам человека. А может, просто встретили инопланетян, и инопланетяне эти, добрые, как в сериале «Стар Трек», спасли трех людей.
Он понимал, что подобные надежды не имеют под собой почвы. Побывав в музее Хантсвилля, штат Алабама, он залез внутрь капсулы «Аполлона», ужаснувшись тому, насколько маленькими были аппараты. Люди просто не способны жить в такой тесноте.
Он понимал, насколько непрочны эти корабли. Чудом являлся уже тот факт, что капсула пережила столько лет. Он знал это. Как и то, что надежда на спасение экипажа — прямое наследие детства, поры, когда ребенок просто не способен поверить в смерть героя.
После той первой встречи все планы его, все ожидания основывались на предположении, да, собственно, уверенности, что астронавты давно мертвы. Но сам «Аполлон-8» выдержит новый полет и вернется.
Корабли, которые он строил, рассчитывались с учетом того, что они встретят мертвый корабль, кусочек истории. Он намеревался вернуть «Аполлон-8» на Землю, как археолог — древнюю гробницу, как исследователь морских глубин — остов знаменитого корабля, скажем, «Титаника».
Существенную долю своего состояния и значительную часть жизни Ричард потратил на организацию встречи «Аполлона-8» при следующем возвращении корабля к Земле.
И теперь, когда корабль снова обнаружили на необычной для нашей системы длинной эллиптической орбите, Ричард был готов к действиям.
Несколько ночей подряд он просыпался в холодном поту от ужаса, что его детская мечта сбывается.
А потом приходила мысль, что детская мечта еще не исполнилась. Он просто сделал всё, чтобы это произошло.
И временами удивлялся тому, что этого недостаточно.
* * *
Корабль, который он вылизывал и готовил с начала года, получил имя «Карпатия» — в честь судна, спасшего большую часть уцелевших пассажиров «Титаника». Метафора нравилась ему, хотя он хорошо понимал, что живых на «Аполлоне-8» не будет. Уцелевшим следовало считать сам командный модуль: космический корабль, совершивший самое далекое и длительное из предпринятых человеком путешествий и вернувшийся назад.
Человечество успело разослать свои корабли почти во все уголки Солнечной системы — вездеходы на Марс, зонды на Венеру, — собрав больший объем сведений о своей планетной системе, чем за всю предыдущую историю науки. НАСА собиралось посылать новые корабли все дальше и дальше, надеясь выглянуть за пределы родной планетной системы и приступить к изучению Галактики.
Космические путешествия, как и всегда, финансировались правительством. И конец двадцатого века вместе с началом двадцать первого получил название Эры космических путешествий.
Ричард с удовольствием размышлял о том, что однажды, оглянувшись назад, человечество назовет это время началом своего космического пути. Подумать же о том, что все спутники, полностью оборудованная орбитальная станция, небольшая лунная база и коммерческие рейсы могут оказаться сразу и началом, и концом дороги человечества в космос, было страшно.
Он мечтал увидеть людей на Марсе — людей, а не автоматы, — изучающих дальние пределы Солнечной системы. Людей, отважно исследующих неизведанное — как в том самом детском сериале.
Поэтому-то столько лет назад он и затеял свою компанию «Джохансен Интерпланетари», обладавшую теперь широкой сферой влияния, точной рыночной стратегией, высоким интеллектом персонала и наконец овладевшую в прошлом году искусственным тяготением, что открывало человеку путь к звездам.
Существенная часть технических решений, при всей их простоте, имела военное приложение, так что Ричард зарабатывал большие деньги. Его фирма стала первой частной компанией в области космических путешествий, хотя вложения и не давали быстрой отдачи. Поэтому он создавал субкорпорации, занимавшиеся другими научными разработками. Искусственная гравитация представляла собой всего один пример. Кроме того, он пас компьютерщиков, создававших все более и более миниатюрные системы управления, экономя место на борту космических кораблей. А один из его компьютерных спецов, некий Гейтс, предложил выпустить эти миниатюрные вычислительные машины на деловой рынок.
Одна эта идея принесла Ричарду миллиарды.
Другие изобретения, начиная от сублимированного и замороженного питания и кончая легкими космическими скафандрами, только увеличили его состояние.
Все вокруг считали его визионером, хотя на самом деле он просто хотел осуществить то, чего по молодости не сумел сделать в 1968 году.
Спасти «Аполлон-8».
* * *
Таким вот образом он оказался в собственном скафандре на вышке обслуживания возле «Карпатии», разглядывая обтекаемые очертания корабля. Здесь, вблизи, он не мог видеть стреловидные крылья, позволявшие кораблю при необходимости планировать. Не замечал и порталов для пассажиров, поскольку корабль был одновременно исследовательским судном и роскошным лайнером.
Внизу, конечно, располагались бомбовые люки, внесенные в проект для того, чтобы министерство обороны США могло использовать эту серию кораблей, как и другие его создания, для целей, о которых он предпочитал не думать.
Кроме того, появление бомбовых люков на «Карпатии» объяснялось параноидальными наклонностями его главного конструктора Бреммера, который, узнав, для чего Ричард хочет использовать корабль, сказал так: «Вам не известно, с чем вы можете встретиться там. Пусть это будет настоящий военный космический корабль».
Это означало, что на борт пришлось принять военное подразделение, то есть астронавтов, умевших применять на практике пушки, бомбы и прочую военную технику, о которой Ричард имел только теоретическое представление. Кроме военных на корабле была и научная бригада — настоящие археологи, взволнованные возможностью использовать в космосе хотя бы часть своих познаний; горстка историков космонавтики и медперсонал на случай жутких событий при встрече «Карпатии» с «Аполлоном-8». Присутствовали также инвесторы — «туристы», как называли их настоящие астронавты. Ричард предпочитал именовать их «наблюдателями», отчасти потому, что сам принадлежал к этой разновидности членов экипажа, несмотря на все старания изобразить противоположное.
