Его появление и вопрос она приветствовала лишь слабым кивком и вялым хмыканьем. Артур повернулся к бармену в черном галстуке.
- Я бы предпочел стакан светлого пива, а юной леди, будьте добры... ну, что она пожелает.
Женщина шевельнула бровью и буркнула:
- Бурбон с содовой, Нэд.
Бармен ушел. Они сидели в молчании, пока бармен не вернулся с напитками. Артур расплатился.
- Спасибо, - произнесла тогда женщина.
Артур кивнул и крутнул свой стакан по образовавшемуся под ним влажному кружку.
- Люблю светлое пиво. Думаю, мне никогда по-настоящему не нравились алкогольные напитки. Вы не согласны?
Женщина повернулась и взглянула на него. Она и в самом деле оказалась чертовски привлекательной в тоненькими морщинками на шее, в уголках рта и глаз.
- А какое мне, черт побери, дело, что тебе нравится это пиво? Можешь глотать хоть козлиное молоко, мне и тогда наплевать! - Она отвернулась.
- О, я ничуть не хотел вас обидеть, - поспешно заговорил Артур. - Я только...
- Замнем для ясности.
- Но я...
Женщина резко повернулась к нему.
Послушай, парень, ты по делу или как? На что ты намекаешь? Давай телись, а то уже поздно, да и я сегодня не в ударе.
Теперь, оказавшись перед фактом, Артур обнаружил, что он в ужасе. Ему хотелось заплакать. Все было не так, как ему представлялось. Горло перехватило судорогой.
- Я... С чего вы взяли...
- О, господи, неужели непонятно? Стукач! Ну, и везет мне сегодня!
Она одним глотком допила свой стакан и соскользнула с табурета. Ее юбка взлетела вверх, открыв колени, но опустилась на место, когда она направилась к дверям.
Артур почувствовал, что его охватывает паника. Это был его последний шанс, это было важно, необычайно важно! Он соскочил с табурета и окликнул:
- Мисс...
Она остановилась и оглянулась.
- Ну?
- Думаю, мы могли бы поговорить?
Женщина уловила суть его затруднений, и на ее лице появилось понимающее выражение. Она повернулась и подошла чуть ли не вплотную к нему.
- Итак, о чем вы?
- Скажите, вы чем-нибудь заняты сегодня вечером?
Ее ироничный взгляд стал деловито-оценивающим.
- Это обойдется тебе в пятнашку. Найдется такая сумма?
Артур окаменел. Он даже не мог ответить, но стоило подумать, что он тратит время, которое и без того подходит к концу, как его рука нырнула в карман жилета и вынырнула с четырьмя тысячами долларов - с шестью пятисотдолларовыми банкнотами, новенькими, похрустывающими, и несколькими более мелкими бумажками. Он подержал их так, чтобы женщина могла увидеть, потом вернул деньги на место. Рука сама делала дело, он оставался просто зрителем.
- Ого! - пробормотала она. Глаза ее блеснули. - А ты не такой скверный, дружок, как я сперва подумала. Местечко найдется?
Они вошли в большой молчаливый дом, и он разделся в ванной, поскольку такое было впервые, и почувствовал, что страх гранитной плитой давит на грудь...
Потом все оказалось позади. Он лежал, разгоряченный и счастливый, а женщина поднялась с постели и взялась за его жилетку. Он смотрел на нее, и в нем зарождалось странное чувство. Он знал, откуда оно берется, поскольку то, что испытывал сейчас, имело отдаленное сходство с его чувствами к мамочке.
Теперь Артур Фулбрайт знал, что такое любовь - определенного сорта, - и смотрел, как женщина пересчитывает банкноты.
- Надо же... - пробормотала она, почтительно касаясь денег.
- Возьми их, - тихо произнес он.
- Правда? А сколько?
- Все, что есть. Они больше ничего не стоят. - И он добавил, словно величайший комплимент: - Ты славная женщина.
Женщина стиснула деньги. Четыре тысячи долларов! Ну и ублюдок! Лежит себе в постели и ничего не требует взамен.
Но его лицо сияло таким странным светом, словно он получил что-то очень важное, словно он приобрел мир.
Женщина тихо засмеялась, остановившись у окна. Слабые розоватые отблески полуночи омыли ее обнаженное влажное тело, и она знала, чего это стоило. Она сжимала цену в собственной руке.
Розовое зарево стало ярче, превратилось в красное, потом в кроваво-малиновое.
Артур Фулбрайт лежал на кровати, испытывая умиротворение, глубокое, как океанские бездны. Женщина смотрела на деньги, начиная понимать их истинную ценность.
Банкноты обратились в прах за долю секунды до того, как в тот же прах обратилась рука их хозяйки. Глаза Артура Фулбрайта медленно закрылись.
А тем временем мир снаружи становился слишком красным и жарким. Тем все и кончилось.
