Все присутствующие в зале суда закивали головами; так они бы приняли и полное оправдание, и смертный приговор.
-- Ваше Святейшество, -- спросил Бен-Жакоб, -- может быть, будет лучше, если суд издаст... предписание, запрещающее изготовление увеличительных устройств, пока церковь не вынесет своего решения?
-- Совсем наоборот, -- возразил Септус. -- Думаю, церковь должна сделать такие устройства доступными для заинтересованных лиц. Пусть сами посмотрят.
Патриарх улыбнулся. Бен-Жакоб вряд ли поймет этот шаг. Запрет увеличительных устройств лишь подхлестнет интерес вольнодумцев, они начнут изготовлять их тайно. С другой же стороны, свободный доступ к таким устройствам привлечет любопытных к церкви, а не отвратит их от нее. В любом случае, проблема заинтересует лишь праздных богачей, у которых есть время задумываться над тайнами бытия. Подавляющее большинство мирян -- крестьян, конюхов, горняков -- никогда о ней и не услышат. А если и услышат, то тут же и забудут. Крошечные животные -- любопытная диковинка, но не имеют никакого отношения к реальной жизни.
Еще один перерыв для молитвы, и Левенгука увели к церковным книжникам -- учить их строить увеличительные приборы. Он выглядел довольным таким оборотом дела: мало того, что избежал смерти за еретические домыслы, так еще и получил возможность показать другим то, что видел сам. Септус встречал множество таких людей: словно дети, что собирают на берегу разноцветные ракушки, они бесконечно признательны любому, кто проявит хоть малейший интерес к их бесценным сокровищам.
Когда к полудню суд закончил свое заседание, Септус забрал первый увеличитель Левенгука в свои апартаменты. Добыть кровь труда не составило: укол булавкой -- и Патриарх получил образец для исследований. Нетерпеливо приник он к окуляру, настраивая резкость так же, как делал это с телескопом.
Микроскопические животные. Скажите на милость...
Крошечные, крошечные живые существа. Бесчисленные их стаи, плавающие в его собственной крови. Что за чудо явил нам Господь! Твари разных форм и размеров, что наверняка охотятся и пожирают друг друга, как рыбы в океане.
А змеи? Сейчас это казалось не столь уж важным. Однако же... что-то смутно-туманное, до того неясное, что могло быть обманом напряженного зрения, нечто тонкое, как волос, проскочило на самой грани восприятия через поле зрения микроскопа.
И пропало.
О происхождении змеевидных аналогов в крови приверженцев Папы
Ее Британское Величество Анна VI любила Звездный зал. Да, на протяжении последних пяти столетий он видел немало чудовищных злоупотреблений и несправедливостей, когда после скоротечного тайного разбирательства не менее тайно лишались жизни люди, которые, возможно, были виновны в гораздо меньшей степени, нежели монархи, занимавшие судейское кресло; однако даже и в просвещенной Империи сохранялась необходимость в подобного рода слушаниях. С одной стороны стола -- королева, один из ее подданных -- с другой... это создавало атмосферу дружеской встречи, когда в приватной беседе можно обсудить и -- тем или иным образом -- устранить любые разногласия.
-- Ну что ж, мистер Дарвин, -- произнесла она, когда был подан и разлит чай, -- похоже, вы разворошили целое змеиное гнездо, не так ли?
Сидевший напротив нее чрезвычайно бородатый мужчина ответил не сразу. Он тронул ручку своей чашки, словно вопрос -- пить или не пить чай -занимал его сейчас больше всего; затем сказал:
-- Я просто говорил правду, мадам... какой ее увидел.
-- Да; однако у разных людей и правда различна, ведь так? И многих весьма огорчили вещи, о которых вы говорили, как о реально существующих. Вы ведь в курсе, что это вызвало некоторые... недоразумения.
-- Мне известно о беспорядках, мадам. Несколько раз они происходили в опасной близости от меня. И уж конечно, мне не раз угрожали расправой.
-- В самом деле, -- Анна взяла тоненький ломтик намазанного маслом хлеба и задумчиво откусила крошечный кусочек. Почему-то ей всегда доставляло удовольствие есть в присутствии обвиняемого здесь, в Звездном зале; у самих же обвиняемых в это время обычно совсем не было аппетита. -- Именно из-за этих угроз Мы и пригласили вас сегодня сюда. Скотланд-Ярд уже не справляется с вашей охраной, а сэр Освальд начинает задумываться, стоит ли ваша жизнь таких усилий.
Она все-таки получила ожидаемую реакцию -- рука Дарвина застыла на ручке чашки, а кровь отлила от лица.
-- Я и не предполагал... -- его глаза сузились. -- Полагаю, мадам, кому-то очень скоро предстоит принять решение по этому вопросу.
-- Именно так, -- ответила королева. -- Сэр Освальд обратился за указаниями к короне, и теперь Мы обращаемся к вам. -- Она откусила еще один крошечный кусочек от своего бутерброда. -- Было бы неплохо, если бы вы изложили Нам свои теории -- дабы восстановить цепь рассуждений, приведших к вашим... будоражащим публичным заявлениям.
-- Я изложил их в своей книге, мадам.
-- Но ведь ваша книга для ученых, а не для королев, -- Анна отложила бутерброд и позволила себе глоток чая. Этим она давала Дарвину время, но он все молчал. -- Пожалуйста, -- снова заговорила она, -- Мы хотим принять обоснованное решение.
Дарвин хмыкнул... или это был циничный смешок. В любом случае, не слишком вежливо.
-- Хорошо, Ваше Величество, -- кивнул он. -- Это простой исторический казус.
-- История редко бывает простой, мистер Дарвин; однако, продолжайте.
-- В... 1430 или около того, я не помню точной даты, Антон Левенгук предстал перед Верховным Патриархом Септусом для обсуждения вопроса об отсутствии змей в крови человека. Вам известен этот случай, мадам?
-- Разумеется. Это ключевой момент в расколе между Нашей церковью и папистами.
-- Именно так.
Анна видела, что Дарвин с трудом сдерживается, чтобы не вскочить и не начать расхаживать по залу, как учитель перед компанией тупоголовых школяров. Ее позабавил темперамент ученого, однако она надеялась, что он и дальше будет держать свои импульсы под контролем.
-- Прошу вас, продолжайте, мистер Дарвин.
-- Общеизвестно, что патриарший вердикт породил в полном смысле слова легионы любопытных, которые стали разглядывать под микроскопом собственную кровь. Поначалу только высший класс, но очень скоро это поветрие распространилось и на низшие слои общества. Так как церковь позволила каждому смотреть в микроскоп, и совершенно бесплатно, то, я полагаю, это стало неплохим источником развлечений для простонародья.
-- Опиум для народа, -- вставила Анна. Ей очень нравилась эта фраза -она подцепила ее от Карла Маркса во время его краткого посещения Звездного зала.
-- Полагаю, можно сказать и так, -- согласился Дарвин. -- Как бы там ни было, масштабы увлечения превзошли все, что мог предположить Септус; но что было хуже всего для патриарха, оно раскололо церковь на два лагеря: тех, кто, по их словам, видел в своей крови змей, и тех, кто не видел.
