- Вот это мило, - проворчал он. - Придется выгружать эту ерунду, чтоб ее, в темноте... слышь, как по-твоему, не чудно тут попахивает, а?
Хэнк потянул носом. Да, какой-то неприятный запашок был, но сказать точно, что он ему напоминает, Питерс не мог. Сухой запах едко щекотал ноздри, как дыхание застарелого гниения.
- Просто тут слишком долго было закрыто, - сказал он, освещая фонариком длинную пустую комнату. - Вот бы проветрить хорошенько.
- Или хорошенько пустить красного петуха, - отозвался Ройял. Ему это место не нравилось, оно чем-то отталкивало. - Давай. Попробуем не переломать ноги.
Они сгрузили коробки так быстро, как только смогли, осторожно спуская каждую на землю. Через полчаса Ройял со вздохом облегчения закрыл черный ход и защелкнул на двери один из новых висячих замков.
- Полдела сделано, - сказал он.
- Легкие полдела, - отозвался Хэнк. Он посмотрел наверх, на дом Марстена. В этот вечер свет в доме не горел, ставни были закрыты. - Не лежит у меня душа тащиться туда наверх, и я не боюсь сказать об этом. Коли и был тут когда дом с привидениями, так это он. Не иначе, у этих мужиков крыша поехала - то-то они и пытаются там жить. Один черт, странные они любовь у них друг с дружкой, что ли...
- Как у этих, голубых, которые дома изнутри украшают, - согласился Ройял. - Может, они хотят попробовать дом за деньги показывать? Хороший бизнес.
- Ну, давай работать, коли подрядились.
Они бросили последний взгляд на запакованный буфет, прислоненный к боку "ПЕРЕВОЗОК", а потом Хэнк сдернул заднюю дверцу вниз. Та громко лязгнула. Он сел за руль, и они поехали вверх по Джойнтер-авеню на Брукс-роуд. Минутой позже впереди вырос темный, поскрипывающий дом Марстена, и Ройял почувствовал, как в животе червяком закопошилась первая ниточка настоящего испуга.
- Боженька ты мой, вот где страх-то, - пробормотал Хэнк. - Кому это припала охота тут жить?
- Не знаю. Не видишь, горит за ставнями свет?
- Не горит.
Казалось, дом клонится к грузовику, словно ждет не дождется их прибытия. Хэнк прогнал грузовик по подъездной дороге и вокруг дома. И он, и Ройял не слишком пристально вглядывались в то, что мог выхватить в буйной траве заднего двора прыгающий свет фар. Хэнк ощутил, как в сердце проникает напряжение страха, какого он не чувствовал даже в Наме, хотя боялся там почти постоянно. Тогдашний страх шел от рассудка: страшно было наступить на эпонж и увидеть, как нога вздувается наподобие ядовито-зеленого воздушного шара, страшно, что какой-нибудь парнишка в черной пижаме, имя которого без поллитры было просто не выговорить, может снести тебе голову из русского автомата. Страшно, что окажешься в одном патруле с каким-нибудь чокнутым Джейком, которому может приспичить, чтобы ты уничтожил всех поголовно в деревне, где уже неделю нету вьетконга. А этот страх был детским, призрачным. Он ни к чему конкретно не относился. Дом как дом - доски, пороги, гвозди и подоконники. Не было никакой совершенно никакой - причины ощущать, что каждая трещинка выдыхает меловой аромат зла. Просто дурацкие выдумки, все от них. Привидения? После Вьетнама Хэнк в привидения не верил.
Ему пришлось дважды нащупывать передачу, чтобы дать задний ход, а потом грузовик рывками подкатил к ведущей в подвал пристройке. Заржавевшие двери были раскрыты, и в красном свечении задних фар фургона казалось, будто невысокие каменные ступени ведут в ад.
- Черт, ничего не просекаю, - сказал Хэнк. Он попытался улыбнуться, но вышла гримаса.
- И я тоже.
Придавленные страхом грузчики переглянулись в слабом свете приборного щитка. Но детство давно миновало. Они не могли вернуться, не сделав дело из-за неразумного страха - как потом объясняться при ярком свете дня? Работа должна быть сделана.
Хэнк вырубил мотор, они выбрались наружу и обошли грузовик. Ройял забрался наверх, высвободил стяжной болт и откатил дверку по направляющим.
Коробка стояла в кузове - приземистая, немая, все еще в налипших опилках.
- О Господи, не хочу я тащить ее туда, вниз! - сдавленно выговорил Хэнк Питерс, и его голос прозвучал почти как всхлип.
- Давай-давай, - сказал Ройял. - Давай отделаемся от этой штуки.
Они выволокли коробку на подъемник и под шипение утекающего воздуха начали опускать на землю. Когда коробка оказалась на уровне пояса, Хэнк отпустил рычаг, и они ухватились за нее.
- Легче... - ворчал Ройял, пятясь к ступенькам. - Легче давай... легче... - В красном свечении задних фар его лицо было напряженным и зажатым, как у человека с сердечным приступом.
Он пятился по лестнице, ступая на каждую ступеньку. Задравшись кверху, коробка опрокинулась ему на грудь, и Ройял почувствовал, как его, будто каменной плитой, придавила страшная тяжесть. Позже Ройял будет думать: да, коробка была тяжелой, но не настолько. Им с Хэнком приходилось таскать для Ларри Крокетта грузы и потяжелее - и вверх по лестницам, и вниз. Но в атмосфере этого дома присутствовало нечто, лишающее вас присутствия духа, и ни к чему хорошему это не вело.
Ступеньки оказались гадко-скользкими. Ройял дважды шатался на самой грани равновесия, страдальчески выкрикивая: "Эй! Ради Бога! Осторожней!"
Потом лестница кончилась, над головой навис потолок, да так низко, что буфет Ройял с Хэнком заносили, согнувшись, как две ведьмы-карги.
- Ставь сюда! - выдохнул Хэнк. - Дальше тащить не могу!
Опустив с глухим стуком буфет, они отступили в сторону и, обменявшись взглядом, поняли, что некая таинственная алхимия превратила страх едва ли не в ужас. Подвал вдруг показался полным таинственного шуршания. Крысы, может быть... или такое, о чем даже думать невыносимо. Они пустились наутек - Хэнк впереди, Ройял следом, - взбежали по ступенькам наверх, и Ройял, пошарив за спиной, захлопнул двери пристройки. Они вскарабкались в кабину "ПЕРЕВОЗОК". Хэнк завел машину и включил передачу, но Ройял вцепился ему в руку. В темноте его лицо показалось сплошными глазами огромными, неподвижными.
- Хэнк, а замки мы так и не повесили.
Оба уставились на скрепленную мотком проволоки связку новых амбарных замков, которая лежала на приборном щитке грузовика. Хэнк сунул руку в карман и извлек кольцо с ключами - пять новеньких йельских ключиков. Один должен был подойти к замку на дверях черного хода магазина в городе, четыре - к замкам здесь, в доме. На каждом ключе висела аккуратная бирка.
- О Боже, - сказал он. - Слышь, а что, коли вернуться завтра утречком, пораньше...
Но Ройял отцепил прикрепленный под приборным щитком фонарик.
- Так не пойдет, - сказал он. - Сам же знаешь.
Они выбрались из кабины. Потные лбы овеял прохладный вечерний ветерок.
- Иди разберись с черным ходом, - велел Ройял. - А я возьмусь за парадные двери и сарай.
