Ознакомительная версия.
В глазах галла фраза про женщину-демона выглядела достаточно странно. Общеизвестно, что из демонов только суккубы могут быть женщинами, да и то, лишь во время процедуры искушения. Впрочем, они же могут быть и инкубами.
Но и те, и другие, в реальном мире, а не пространстве мифических грез, никогда не появлялись. Что бы ни говорили истерзанные воздержанием монахи, не вытерпевшие истязания души и плоти, и согрешившие в обход церковных обетов.
− Она с тобой не говорила, пока я был в отключке? − поинтересовался Флавий.
Теперь Галл посмотрел на командира уже как на буйнопомешанного.
− Когда подсекла меня под колени, а затем еще двинула чем-то по затылку, − язвительно объяснил Герекс Люпекс, − она была нема как рыба.
Значит, с утра демоница не появлялась. Еще один небольшой кусочек мозаики встал на свое место: демоны, как и големы, не любят солнечного света. Все известные Флавию проявления сил Тьмы случались ночью. Големы, вероятно, днем жизнеспособны, но их зрение в лучах солнца слабеет.
Вроде бы, в верованиях некоторых племен северо-восточных провинций, есть какой-то потусторонний народ, который пьет кровь людей по ночам, а днем впадает в спячку. Да, точно! Вампиры! Где-то не то в Трансильвании, не то в Валахии веруют в живых мертвецов, наделенных чудовищной силой, бессмертных, но за бессмертие наделенных Господом (или Антиподом) жаждой человеческой крови. Солнце их губит, а ночь придает силы.
Диавол побери, полцарства за Гизу или Ежика!
Увы, ни та, ни другая знакомые Флавию женщины так и не объявились. Зато вскоре зашли мужчины. Из местных.
Несколько черных воинов сопровождали тощего человека, множество раз насквозь проткнутого разнообразными побрякушками. Флавий поначалу подумал, что и этот персонаж − разновидность голема. Но все оказалось проще. Просто все доступные части тела туземца были пронзены деревяшками, костями и даже какими-то металлическими деталями. Очевидно ритуальными.
Местный колдун, понял Флавий.
Ударами копейных древков галла и римлянина повалили на давно не метеный мол, а колдун взялся посыпать их какой-то белой пылью, оживленно пританцовывая вокруг пленников. Продолжалось это минут пятнадцать, и Флавий чуть было не сошел с ума от монотонных завываний шамана. Наконец, колдун перестал орать и кривляться. Замер, к чему-то прислушиваясь. Видимо, сказанное ему свыше (хотя скорей уж сниже) устроило чернокожего шамана, он успокоился. Остатки белой гадости из глиняной тарелки полетели на голову галла, а колдун что-то приказал своим телохранителям.
Те довольно осклабились и несколькими мощными ударами оглушили Герекса. После чего гиганта схватили за ноги и уволокли из помещения. Шаман и еще два воина задержались. Чернокожий колдун с видимым интересом разглядывал пленника, Флавий отвечал взаимностью.
Внешность туземца и без дополнительных украшений не назвать привлекательной, но с проколотой, порезанной, а кое-где даже заплетенной в шрамы-косички кожей этот черный человечек вызывал у Флавия тошноту.
Впрочем, долго терпеть меркое зрелище не пришлось. Шаман проронил пару слов, и компания черных людей аккуратно, без членовредительства Флавию, убралась. С той стороны двери клацнул висячий замок, и римлянин остался в одиночестве. Думать о судьбе галла было больно, но Флавий понимал, что без оружия против четырех вооруженных копьями воинов он никто.
Флавий поудобнее устроился у стены и попытался заставить себя еще раз все продумать. Но то ли сказывались последствия путешествия вместе с демоницей, то ли эта дурацкая белая пыль из тарелки шамана, но в голове царил сумбур. Крутились картины недавних часов, прочая ерунда. Но вот видения ускорились, приобрели самостоятельную жизнь, и…
− Рэм Флавий Александр, диавол тебя дери, помоги спуститься!
Воин дернулся. Оглядеться и проморгаться стоило тяжких трудов. Сон свалился на него неожиданно и беспощадно, насыпав песка под веки и замутив сознание.
− Флавий, мне долго ждать?
Этот голос с характерными ворчливыми нотками римлянин не забыл бы и на том свете. Гиза собственной персоной! Вот только где? Прелестный арабский водопад не самой изящной словесности журчал где-то сверху…
Флавий все-таки разлепил глаза. Судя по картинке за окном, роль которого здесь выполняло малюсенькое отверстие под потолком, день давно уже кончился. Глинобитные стены неплохо сохраняли тепло: Флавий помнил, что по ночам в окрестностях Луэны достаточно свежо, если не сказать прохладно, но внутри хижины холода не чувствовалось.
Посмотрев наверх, увидел, что часть потолка светлее остальных, и в своеобразном проеме темным силуэтом виднелась человеческая голова.
− Ну слава богу, я уж думала придется прыгать прямо на тебя, − пробурчала девушка вполголоса. − Вставай, я спущусь тебе на плечи. Тут, оказывается, высоко.
Спустя минуту арабеска уже отряхивала соломенную труху со своей одежды. Флавий узнал боевое облачение арабских наемников: темная сорочка, плотные, но не обтягивающие штаны из крепкой ткани, кожаный полунагрудник с бесшумной кольчугой, прикрывающей живот и бока, повязка на лице, оставляющая открытыми только глаза. Эти огромные, чуть раскосые глаза, которые по случаю военного времени были густо подкрашены чем-то темным, от щек до бровей. Оружия при воинственной девице было на удивление немного: два кинжала (на поясе и лодыжке), короткий гнутый меч за спиной, крест накрест с коротким луком, колчан на перевязи.
Гиза огляделась, прикинула высоту потолка.
− Ты знаешь, со стороны эта хибарка в вышину футов пять, не больше. А оказывается, она наполовину под землю закопана. Кто бы мог подумать?
− Гиза!
Флавий даже не мог придумать ничего такого, чтобы выразить всю гамму своих чувств по случаю возвращения блудной арабески. Оказавшейся, к тому же, самым мудрым членом команды.
− Да скоро тридцать лет как Гиза! − передразнила девушка, снимая маскировочную повязку и открывая лицо. Правда, маскировка на лице делала ее похожей на того самого трансильванского живого мертвеца.
− В общем, Йон отплыл в Рим, если тебе это интересно. Я отдала ему все наши находки, а также снабдила подробным письмом, в котором рассказала магистрату Обсерватории обо всем, что с нами произошло. Вплоть до того момента, когда глупый напыщенный юнец решил в одиночку перебить половину Африки.
Флавий потупился. Ну виноват, виноват… В конце концов, тогда ему идея продолжить разведку виделась куда менее опасной и куда более перспективной.
Ознакомительная версия.
