Ничего не изменилось и когда мы устремились просторы Тихого океана. Работавший с эхолотом Энджел с грустью покачал головой.
— Холодное и стремительное… это Перуанское течение. Странно, ребята, но меня тянет домой!
Прохаживающийся по рубке Фэрфэйн презрительно усмехнулся:
— Океанское течение вызывает у тебя приступ ностальгии?
— Ты зря смеешься, капитан! — недоуменно поднял брови Лэдди. — Перуанское течение — это часть Перу, него капризный характер. Иногда оно на несколько месяцев уходит от побережья далеко в море, — тогда для моей страны наступают тяжелые времена. Ведь течение кормит нас. Оно приносит пищу морским птицам. Морские птицы дают нам гуано и корм большим рыбам. А гуано и рыба — это то, благодаря чему живет моя страна… Ты можешь не любить это течение, но для моей страны это жизнь.
«Дельфин» упрямо шел к цели. Мы прошлым мимо Галапагосских островов, миновали древний таинственный остров Пасхи. Конечно, мы не могли видеть даже намека на сушу, но всякий раз, когда мы проходили на долготе какого-то острова или архипелага, Дэвид Крэкен брал остро отточенный карандаш и, делая пометку в календаре, тяжело вздыхал. Мы двигались медленнее, чем ему хотелось.
Гигантский ящер не отставал от нас. Иногда мне казалось, что чудовище плывет не одно: рядом с пятнышком на экране сонара появлялась маленькая точка. Я не выдержал и поделился своими сомнениями с Дэвидом:
— А если ящеров двое? Они не плавают парами?
Он пожал плечами, хотя и отнесся к моему вопросу вполне серьезно.
— Иногда они плавают целыми стадами, Джим. Но мне кажется, что тот, второй — не ящер.
— А кто же?
— Если это то, о чем я думаю, мы очень скоро узнаем об этом. А если нет, так нам нечего беспокоиться.
Гидеон, ремонтировавший один из старых мониторов, поднял голову. Сейчас у нас на борту не было никакого оружия, и с настройкой этого монитора можно было не торопиться, но Гидеон хотел, чтобы в подводную крепость Джейсона Крэкена мы прибыли в полной боеготовности. А при исправном мониторе, установив оружие, мы могли тотчас же вступить в бой. Гидеон вообще был незаменимым, — он дотошно проверял все находящееся на корабле — от спасательной капсулы до сонара.
— Послушай, Дэвид, — вмешался в наш разговор негр. — Нам остается пройти не больше полутора тысяч километров. Не пора ли тебе посвятить нас во все детали нашего предприятия?
— Что ты имеешь в виду? — не понял его Дэвид.
— Например, так называемых ящеров. Джим говорит, что ты рассказывал ему про них, но для меня они по-прежнему остаются загадкой.
Дэвид нерешительно посмотрел по сторонам. Формально он нес вахту, но, по правде говоря, беспокоиться было не о чем. «Дельфин», управляемый автопилотом, шел на глубине ста шестидесяти метров — оптимальной для этой акватории Тихого океана. Приборы показывали, что иденитовая оболочка была в полном порядке. В трюме было сухо; сирена, сигнализировавшая о повреждениях корпуса или радиационной опасности, молчала. В общем, мы шли быстро и не набирали при этом воду.
Дэвид посмотрел на экран сонара — с него не исчезало назойливое светлое зернышко. Потом он достал из рундука карту и разложил ее перед нами.
Мы все дружно склонились над нею. Это была обычная навигационная карта впадины Тонга, но там, где картографы оставили белые пятна, карандашом были: сделаны многочисленные пометки и дорисовки. В центре карты, в виде длинной незакрашенной борозды, была изображена сама впадина: она тянулась почти на полторы тысячи километров. Кто-то — наверное, Дэвид или его отец — карандашом обозначил на ней подводные горы и расселины, указал направления течений и отметки глубин. Дэвид указал пальцем на одну из подводных вершин.
— Вот здесь, — сказал он. — Это и есть то самое место, за координаты которого многие люди отдадут миллионы долларов. Здесь находятся жемчужные банки впадины Тонга.
Я услышал, как у меня за спиной взволнованно засопел Роджер.
— А вот тут, — продолжил Дэвид, — обитают ящеры. Огромные морские рептилии. Отец говорит, что это прямые потомки тех самых чудовищ, которые водились в доисторическом океане сто миллионов лет назад. Их назвали плезиозаврами. Считалось, что они вымерли за много миллионов лет до появления человека. Но вымерли они не все. Некоторые из них продолжали жить и размножаться во впадине Тонга.
Он вздохнул и торопливо сложил карту — словно опасался, что мы выучим ее на память.
— Отец столкнулся с ящерами сорок лет назад. Они напали на его батискаф, когда он впервые попытался проникнуть во впадину Тонга. Отец сумел отбить атаку и поднялся на поверхность, прихватив с собой несколько жемчужин — таких, каких до него не видел ни один человек. Но про ящеров он тоже не забывал. Он стал изучать их и даже попытался приручить. Действовал он по-разному: брал в помощники людей-амфибий и даже выращивал детенышей из найденных в пещерах яиц. Правда, у этих рептилий слабо развит головной мозг и они с трудом поддаются дрессировке…
Вы, наверное, слышали старые легенды о морских драконах? Отец говорит, что их реальными прототипами были плезиозавры. Один или два раза в столетие молодой ящер-самец покидает стадо и начинает скитаться по океану в поисках самок. Как правило, ящеры не поднимаются на поверхность, потому что плохо переносят перепад давления, но такие случаи все же бывают. И если кто-то видит ящера, то потом помнит об этом всю жизнь. По размерам он не меньше голубого кита. У него длинная шея и твердый чешуйчатый покров. Нетрудно представить, какой ужас эти чудовища наводили на команды с судов — ведь они были больше иного парусника!
Боб Эсков понимающе нахмурился.
— Я слышал о плезиозаврах… Они произошли от гигантских рептилий, которые сначала обитали на суше. Неужели же нас преследует такое чудовище?
— Да, прирученный ящер, — подтвердил Дэвид. — Джо Тренчер использует их как союзников в борьбе против моего отца.
«Дельфин» продолжал идти через темную морскую пучину.
Дэвид оторвал взгляд от карты. Его лицо было серьезнее, чем обычно.
— Сейчас мы уже далеко от всех регулярных линий и вне зоны сигнала радионавигационного спутника. По моим расчетам… мы уже здесь! — Он показал на едва заметный крестик, сделанный карандашом на карте.
Впадина Тонга!
Лицо Дэвида прояснилось, и он с улыбкой посмотрел на Роджера.
— Капитан Фэрфэйн! Прошу произвести корректировку курса. Азимут — постоянный, два — двадцать пять градусов, угол возвышения — отрицательный, пять градусов… То есть — вперед и в глубину!
— Как я понимаю, нам идти еще несколько часов, — сказал, подумав, Гидеон. — Мы успеем?
