Пути, которые мы выбираем
В этот день Илларион Петрович Воздвиженский, начальник сектора Нестандартных методов мышления Проектного института имени Буридана, опоздал на работу.
Малый Домашний Анализатор рассчитал оптимальное меню завтрака, быстро справился с выбором комплекта одежды, учтя все тонкости противоречивого метеорологического прогноза, но, когда дело дошло до определения маршрута следования в Институт, — безнадежно запутался. В пяти предложенных вариантах было проанализировано все: ритм движения различных видов транспорта, возможные задержки, направление пассажирских потоков и даже вероятность несчастных случаев в пути. Однако все пять вариантов оказались совершенно равноценными. Такое разнообразие свободного выбора далеко выходило за пределы канонизированной задачи Буридана об осле и двух охапках сена, и если бы не изобретенный Воздвиженским метод, сидеть бы ему до самого вечера дома, ожидая, пока случайная ошибка в ходе рассуждений анализатора не определит окончательный маршрут.
— Тридцать две минуты десятого, — деликатно заметил электронный вахтер в вестибюле.
Воздвиженский поморщился и, тяжело вздохнув, начал подниматься по лестнице.
— Илларион Петрович!
Нет, ему определенно сегодня не везло. На его пути маячила монументальная фигура заведующей телепатекой Левиной.
— Доброе утро, Ариадна Самойловна! — Воздвиженский тщетно попытался обойти препятствие слева.
— Одну минутку, Илларион Петрович.
— Слушаю.
— Вчера привезли двенадцатиканальный усилитель, который я заказывала для телепатической.
— Ну что ж, поздравляю! — Воздвиженский явно лукавил. Ему лучше, чем кому-либо другому, была известна судьба усилителя. Впрочем, он, кажется, переборщил. Усмешка Левиной не предвещала ничего хорошего.
— Поздравить можете Шендерова. Усилитель попал к нему в лабораторию, а все потому, что…
— Ариадна Самойловна! Вы же знаете, что я тут ни при чем. — Воздвиженский отвел взгляд в сторону. — Вопрос о распределении усилителя решался Большим Анализатором.
— Вот как? Вы, вероятно, забыли, что преимущество Шендерова, по данным анализа, не превышало погрешности расчета, и вопрос был передан на окончательное решение в сектор Нестандартного мышления, руководителем которого, по крайней мере на сегодняшний день, является всеми уважаемый Илларион Петрович.
Как это было сказано!
— Но дело в том…
— Все дело в том, что руководство сектора, как это ни странно, до сих пор недооценивает коллективные методы творчества. В последнем номере «Психологии конструирования»…
Воздвиженский сделал отчаянную попытку овладеть инициативой боя:
— Ладно, — грубо сказал он, — хватит трехканального усилителя, чтобы девчонки из группы Хранения информации могли делиться любовными переживаниями.
— Илларион Петрович! Вы же знаете, что кроме ведущих конструкторов…
Спина Левиной угрожающе выгнулась, глаза горели зеленым светом, черный пушок под носом странно топорщился.
«Кошка, честное слово, черная кошка, свят, свят, свят», — подумал Воздвиженский.
— Хорошо, — пробормотал он, махнув рукой, — я пересмотрю решение.
***
В отделе Уборочных и Приборочных машин был большой день. Сегодня заканчивался открытый конкурс на лучший проект автомата для выявления и сбора потерянных пуговиц.
Из десяти представленных вариантов в финал прошли два проекта: «Триумф» — ведущего конструктора Мышкина, и «Победа» — конструктора 1-й категории Пышкина.
Оба автора заметно волновались.
Два листа чертежей с общими видами автоматов в половину натуральной величины были вплотную придвинуты к иконоскопу Большого Анализатора.
— Ну, что? — спросил сдавленным голосом Мышкин.
— Готов! — Пышкин махнул рукой, и в напряженной тишине начальник отдела подчеркнуто небрежным движением нажал пусковую кнопку.
Болельщики, затаив дыхание, пялили глаза на черную панель, украшенную разноцветными лампочками.
— Пятнадцать миллионов анализов в минуту, — с уважением сказал прыщавый юноша в очках.
— Неужели так много? — задыхающимся шепотом спросила черноглазая девушка. — Как вы думаете, какие шансы у «Триумфа»?
— Шансы примерно равные, — пояснил юноша. — Оба проекта делались на машинах одинакового класса. Так что выбор, в общем, ограничен канонизированной задачей Буридана.
— Я думаю… — сказала девушка.
Однако, что она думает, осталось неизвестным. Раздался резкий звонок и сгрудившаяся у машины толпа взволнованно загудела.
В руках начальника отдела была бумажная лента.
— Результаты анализа, — начал он, явно играя на нетерпении присутствующих, — свидетельствуют в пользу проекта, представленного под девизом… — Небольшая пауза. — …«Победа» с преимуществом… — многозначительная пауза, — …в одну стомиллионную процента.
— Дельта плешь, — сказал юноша в очках.
— Таким образом, — продолжал начальник, — учитывая, что точность анализа соизмерима с результатом, выбор наилучшего варианта в канонической форме невозможен. Проекты возвращаются авторам для доработки.
— Подумать только, что делается! — вздохнула черноглазая девушка.
***
— Послушай, Юра! — Голос Мышкина звучал вкрадчиво и нежно. — Так у нас с тобой ни черта не получится. Ну, хорошо, эти восемь подонков отпали потому, что работали на устаревших машинах. Но ведь твоя «Тьмутаракань» того же класса, что и моя «Малаховка». Тридцать две конфигурации в калейдоскопе, три тысячи конструктивных вариантов в час, запоминающее устройство на криогенных элементах.
— Что же ты предлагаешь? — настороженно спросил Пышкин.
— Нужно загрубить одну из машин. Понимаешь, случайные ошибки дают возможность…
— Отличная мысль! — перебил Мышкин. — Загрубляйся.
— Почему же я?
— А кто же, по-твоему?
— Ну, хотя бы ты.
— А почему я?
— Не понимаю, что ты заладил «почему» да «почему»! — вспылил Мышкин. — Давай решим, кому загрубляться, при помощи анализатора.
— Невозможно, — грустно ответил Пышкин. — Опять попадем в граничные условия задачи Буридана. Постой! Может быть, есть смысл снизить точности обеих машин на один класс?
— И что же? — ехидно спросил Мышкин. — Снова попасть на равноценные варианты в другом классе?
— Товарищ Мышкин! Товарищ Пышкин! — Рядом с конструкторами возник зловещий образ Левиной. В ее протянутой длани был зажат том «Психологии конструирования».
— Одну минуточку, Ариадна Самойловна, мы вернемся через несколько минут, — сказал Мышкин, пытаясь прикрыть отступление коллеги, — честное слово, мы сейчас придем!
