Новость о появлении Малькольма Лето не дошла до Северной Америки, лишь в архивах сохранились интервью с человеком, который делился воспоминаниями о Сообществе и рассказывал, почему пропустил Исход. На пару недель о нем почти забыли, а потом он подал иск в суд Бразилии, предъявив права на Кольцо — на том основании, что является последним членом Сообщества.
Верховное правительство не стремилось заселить Кольцо. Не было никаких причин пытаться получить доступ к лифтам в обход интерфейса. Население Земли не превышало полмиллиарда человек. Генетические войны убили большую часть людей, оставшихся после Исхода. Верховному правительству потребовалось три десятилетия, чтобы построить космические корабли, соорудить сеть собственных лифтов на низкую околоземную орбиту с тросами из нановолокна и создать флот из буксиров, курсировавших между этой орбитой и точками Лагранжа.
Никто больше не пользовался квантовыми компьютерами. Ни у кого не было интерфейса, и даже создать его никто не мог. Человечество потеряло интерес к этому пути развития. Мы сосредоточились на звездах и на себе. Абсолютно все, за исключением анклавов, которые не подчинялись Верховному правительству, хотя и признавали его.
Решения суда по иску Малькольма Лето мы не нашли. Неделю назад иск был в списке дел, назначенных к слушанию в Южно-Американском суде, но затем его передали в высшую инстанцию, в суд Верховного правительства.
Он пытается создать новое Сообщество.
Он пытается завладеть Кольцом.
А разве оно наше?
Он одинок.
Нам нужна Мойра.
Он хочет, чтобы мы ему помогли. Поэтому он рассказал нам о себе.
Не нам. Меде.
Ему нравится Меда.
— Прекратите! — Я сжала кулаки, отгораживаясь от их мыслей. Они озадаченно посмотрели на меня, недоумевая, почему я сопротивляюсь консенсусу.
А я вдруг поняла, что смотрю не на себя, а на них. Как будто нас отрезало друг от друга. Я бросилась наверх.
— Меда! Что с тобой?
Я опустилась на пол в комнате Мойры.
— Почему они такие ревнивые?
— Кто, Меда? Кто?
— Они! Остальные наши.
— Понятно. Одиночка.
Я смотрела на Мойру, надеясь найти понимание. Но разве это возможно без обмена мыслями?
— Я читала все, что вы о нем нашли. У него склонность к психозу, Меда. Он пережил огромную потерю и очнулся в чужом для себя мире.
— Он хочет восстановить свой мир.
— Это часть его психоза.
— Сообщество добилось огромных успехов. Прошло несколько десятилетий, а мы до сих пор не разобрались в том, что они нам оставили. Неужели их путь ведет в тупик?
— Исход принято считать естественной ступенью эволюции человечества. А если нет? Если Исход был просто смертью? И мы не пропустили Исход, а спаслись от него? Мы пережили Сообщество, как пережил его Малькольм Лето. Мы не хотим повторить судьбу Сообщества.
— Да это у тебя психоз!
— Верховное Правительство никогда не разрешит ему вернуться на Кольцо.
— Тогда он обречен на вечное одиночество.
— Он может поселиться в одном из анклавов одиночек. Там все люди живут так.
— Однажды утром он проснулся и обнаружил, что потерял себя.
— Меда! — Мойра села в постели; ее лицо было серым. — Возьми меня за руку! — Она протянула ладонь, и феромоны передали шепот ее мыслей.
Я не стала открываться перед ней. Я выбежала из комнаты и из дома — прямо во влажную ночь.
В домике горел свет. Я долго стояла у двери, пытаясь разобраться в себе. Конечно, нам случалось отделяться от остального кластера, но не в таких ситуациях. И не вдали от дома, где невозможно быстро установить контакт. Теперь нас разделяли несколько миль. Впрочем, это совсем недалеко, если сравнивать с Малькольмом Лето.
Мне казалось, что половина моих мыслей столпилась на кончике языка. Все перемешалось у меня в голове. Нет — чувства и мысли принадлежали только мне. Никакого консенсуса.
Как и у Малькольма. У одиночек все решения принимаются единогласно.
С этой мыслью я постучала в дверь.
Он стоял на пороге в одних шортах. У меня как будто все перевернулось внутри. Хорошо, что я одна, и не нужно скрывать свои чувства от остальных.
— А где остальные?
— Дома.
— Там им и место. — Он повернулся, оставив дверь распахнутой. — Входи.
На столе лежала маленькая металлическая коробочка. Малькольм сел за стол. Я впервые заметила маленький кружок с серебристым ободком у него на шее, ниже линии волос. Он присоединил к этой круглой пластинке отходящий от коробочки провод.
— Блок интерфейса. Такие штуки запрещены, — сказала я.
После Исхода большая часть интерфейсных устройств, служивших для объединения в Сообщество, попала под запрет.
— Уже нет. Десять лет назад Верховное правительство отменило эти законы, а никто даже не заметил. Моему адвокату стоило немалых трудов разыскать его и прислать мне. — Он выдернул провод из головы и бросил на стол. — Бесполезно.
— Вы можете попасть на Кольцо?
— Да, но это все равно что в одиночку пересекать океан. — Малькольм искоса взглянул на меня. — Знаешь, у меня есть еще один. Если хочешь, могу установить тебе интерфейс.
Я отпрянула. — Нет! Я…
Малькольм улыбнулся — кажется, впервые за все время. Улыбка изменила его лицо.
— Понятно. Хочешь что-нибудь выпить? У меня найдется пара глотков. Да садись же ты.
— Нет… — пробормотала я. — Я просто… — У меня не получалось ясно выражать свои мысли, хоть я и выступала представителем кластера при общении с внешним миром. — Я пришла поговорить с вами наедине.
— Ценю. Я понимаю — вы неуютно чувствуете себя поодиночке.
— Не думала, что вы так много о нас знаете.
— Мультилюди появились еще при мне. Я интересовался этим вопросом, — сказал Малькольм. — Поначалу проект оказался не особенно успешным. Помню статьи, в которых описывались неудачи — умственно неполноценные или психически неуравновешенные кластеры.
— Это было очень давно! Матушка Рэдд замечательный врач, а ее создавали именно тогда! И со мной все в порядке…
— Погоди! — Малькольм вскинул руку. — С интерфейсами тоже хватало несчастных случаев, пока… в общем, я теперь не сидел бы здесь, будь эта технология абсолютно безопасной.
Он не мог забыть о своем одиночестве.
— А почему вы здесь, а не в одном из анклавов, где живут одиночки?
— Какая разница, — Малькольм пожал плечами и криво улыбнулся, — здесь или у черта на куличках. Значит, ты собираешься стать капитаном звездолета. Вместе со своими приятелями-телепатами.
