— Да я тебя сейчас арестую. Если только Шульгерт…
— Не будь дураком, Гордон, — резко оборвал его Рэндольф. — Сегодня утром Шульгерт с Мамашей поделили все продукты. Мы все получаем установленную норму, исключение составляют те, кто участвует в организации новых порядков, как, например, ты. Так что ешь свой обед и помалкивай.
Идея о равном распределении еды между всеми жителями относилась к разряду удачных, но самой еды практически не было. Эти тревожные мысли не способствовали пищеварению, поэтому Гордон быстро запихнул в себя обед и, не попрощавшись, ушел к себе.
Механически переставляя ноги, он поднимался по лестнице с одной мыслью: спать!
— Брюс?
В тусклом свете он разглядел Шейлу, лежавшую на широкой кровати, которая заняла место дивана. Кровать точно посередине делил на две половины грубый шов на одеяле. В углу комнаты расположился платяной шкаф.
— Нам придется жить в одной комнате, Брюс, — извиняющимся тоном произнесла Шейла. — Курятник переполнен, каждая комната на счету. Не могла же я сказать им, что…
— Не бери в голову, — Гордон тяжело опустился на кровать и стянул сапоги. — Выбрось все эти глупости из головы, моя прелесть. Я не буду докучать тебе, даже если подумаю об этом. Мало того, я всегда закрываю глаза, когда ты переодеваешься, если тебе это так интересует.
— Когда-нибудь они все равно догадаются, — вздохнув, сказала Шейла. Брюс, я знаю, что ты… Черт, но иногда я думаю, что ты прекрасен!
— Прекрасных людей не высылают на Марс. Они живут на Земле, — устало ответил Гордон.
Немного поколебавшись, Брюс начал рассказывать жене, как прошел его день; о молодой девушке с мертвым ребенком, причем соседи были уверены, что ребенок умер оттого, что мать съедала его еду; об изуродованном полицией мальчике. Гордон понимал, что не может избавиться от мыслей, и пока усталость не возьмет свое, он будет мучиться, вспоминая в подробностях прожитый день.
Спустя несколько дней пришла усталость, воспринятая, как божье благословение: она действовала, словно болеутоляющее от окружающей действительности.
Гордон был доволен успехами своего небольшого отряда. Эти полуголодные люди уже могли оказать сопротивление профессионалам, подготовленным на Земле. Одним словом, на них уже можно было рассчитывать в не очень сложных ситуациях. Времени на тренировки катастрофически не хватало, поскольку приходилось заниматься повседневной работой.
Рэндольф разыскал Брюса в самом начале вечера.
— Шульгерт сказал мне, где вас можно найти. Мамаша Кори просил вас заглянуть к нему, потому что он ждет Аймсворта и хочет, чтобы вы рассказали ему о том, что здесь происходит. Так сказать, из первых уст.
Кивнув, Гордон сел в небольшой автомобиль, с разбитым окном, но зато полностью отремонтированный и с новым компрессором.
Пристально глядя на Гордона, Рэндольф вытащил из куртки маленькую бутылку виски и передал приятелю.
Сейчас это было весьма кстати.
— Вы сами за рулем? — удивился Брюс.
— Почему бы и нет? Все утро я провозился с мимеографом, но сделал всего один лист. Впрочем, в Курятнике все занимаются каким-либо делом.
— Например, каким?
По утрам, когда Гордон уходил на участок, в доме чувствовалась какая-то суета, но он никогда не задумывался, с чем это связано.
— Набегами в Марсопорт, — хитро прищурился Рэндольф. — Мамаша из тех людей, которых все знают и которым доверяют, поскольку он никогда не нарушал данного им слова. Он исполняет здесь роль мэра. Кстати, слышал насчет Вайна?
Несмотря на то что Гордон явно без особого энтузиазма отрицательно покачал головой, Рэндольф продолжил:
— Вы знаете, что Вайн уже принимает наркотики. Сейчас ему приходится скрываться, но без дозы он уже не может. В его больную голову приходит мысль, что Тренч перехватывает наркотики, предназначенные ему. Вайн решает выяснить отношения с помощью пистолета. Тренч, в свою очередь, не остается в долгу. По моим сведениям, капитан перебежал на сторону муниципалов, а банды контролируют оба сектора города. От наркотиков у Вайна точно не в порядке с головой.
Стреляться с Тренчем в Марсопорте, где на оружие наложено строжайшее табу, может только ненормальный или полный дурак, что, впрочем, одно и то же. Ко всему прочему, Тренч отличный стрелок, в этом Гордон не сомневался. Ну и дела творятся в этом безумном мире!
Рэндольф выбрал самый длинный путь до Мамашиного дома, только чтобы не проезжать через районы, где особенно свирепствуют бандиты. Гордон отметил, что фонари стали гореть ярче, за исключением места, где чтото делали несколько человек.
— Это бригада ремонтников, — отреагировал Рэндольф на молчаливый вопрос Гордона. — Только на таких работах муниципалы и законники заключают временное перемирие. Одна бригада должна каждые три месяца проверять, а в случае необходимости и ремонтировать систему воздушных запоров, другая механизмы быстрого отключения, необходимые в случае аварийных ситуаций. Сейчас пришло время плановой проверки. Ну и планета! Одна ситуация за пределами купола, в так называемой сельской местности, где расположены фермы, абсолютно другая здесь, вокруг купола, а существует еще особый мир под биокуполом.
Неожиданно яркий свет прожектора разрезал темноту, и в его луче Гордон увидел мальчика лет десяти с пачкой бумаги в руках. Два копа в форме Законной полиции, на ходу вытаскивая пистолеты, гнались за ребенком. Расстояние между ними катастрофически сокращалось. Недолго думая, Гордон вытащил пистолет и выстрелил в шлем одного из копов. Шатаясь, тот сделал несколько шагов и замертво упал на землю. Воспользовавшись ситуацией, мальчишка нырнул в заброшенный дом и был таков. Рэндольф рванул с места на предельной скорости.
— Это один из моих мальчиков. По всей видимости, хотел расклеить мои листовки и попался. Я пытаюсь запретить им это делать, но они меня не слушают. Законники получают премию за каждого пойманного ребенка. Должен признаться, Гордон, что я впервые испытал радость при виде убитого человека. Вот уж не думал, что такое когда-нибудь случится.
Когда они наконец добрались до дома, Эймсворт уже сидел за столом в обществе Мамаши Кори и бутылки бренди. Подождав, пока все рассядутся за столом, а Шейла принесет Гордону ужин, Аймсворт повернулся к Мамаше Кори.
— Мы не берем деньги, поскольку они ничего не стоят. За это, — он указал на дешевые украшения на столе, — вы много не выручите. Нам позарез нужны нефть и нефтепродукты, а они — в руках у властей. Что из этого вы можете предложить на обмен?
— Неужели так говорит Эд Аймсворт, которого я так давно знаю, — тяжело вздохнув, с искренней скорбью в голосе проговорил Мамаша.
