Из Зоопарка обезьяна сбежала, открыв задвижку клетки, и некоторое время жила в Центральном районе, промышляя тем, что поздно вечером отбирала у одиноких прохожих женщин сумки с продовольствием. Было еще довольно холодно, поэтому обезьяна ходила в шапке и в плаще, при этом некоторые женщины принимали ее за эксгибициониста. Вначале обезьяна убегала из вольера, чтобы украсть пищу из соседних вольеров, но как-то ночью нашла дыру на ул. Чайковского, увидела что там, в городе, много пищи и в вольер больше не возвращалась.
Уже тогда она в основном сидела по подвалам и воевала с собаками. Однажды ночью две женщины позвонили, сообщили о ней в ФСБ, но там им ответили, что это по улицам гуляетет их сотрудник.
Потом она познакомилась с бичами и последние два месяца обитала в Балтрайоне.
Эта обезьяна очень быстро всему обучалась, пройдя хорошую школу в цирке. Лучше всего она умела удирать от ментов и от собак. Обычно она сидела в подвале и внимательно наблюдала за другими. Она замечала каждый жест, и понимала что к чему: кто принес, к примеру, хлеб или водки.
Но в основном она смотрела за процессом приготовления или употребления пищи; и не дай бог было кому-нибудь выкинуть банановую шкурку, такой человек мог получить хорошей пи**ы.
Она гуляла в основном по ночам, так как по опыту знала, что днем появляться на улице опасно. Особенно она ненавидела собак, а мелких ловила и разрывала на куски.
Однажды одну женщину привели в полицию для опознания одного эксгибициониста, пойманного на Эпроновской улице, но как только ее попытались ввести в комнату, где сидел эксгибиционист, женщина зашлась в истерике и закричала:
- Нет! Нет! - потому что она видела, как обезьяна разрывает ее собачку, а потом висит в плаще на дереве, и принимала этого эксгибициониста за нее.
Было холодно, поэтому обезьяна разгуливала на улице в пальто и в шапке, как ее научили в цирке. На ногах у нее были большие теплые бабушкины боты из шинельного сукна. Но больше всего ей подходил милицейский китель, он ей был как раз по размеру, и в нем она не наступала на полы.
Этот милицейский китель она сдернула с веревки с балкона на втором этаже, куда лазила вскрывать зубами банки с полиэтиленовыми крышками с яблочным компотом и со сливами.
Ночью обезьяна гуляла в этом милицейском кителе по Киевской улице.
Но вообще она научилась застегивать пальто только на верхнюю пуговицу, и когда гуляла в пальто, то всегда борта пальто были расстегнуты, развевались в обе стороны чтобы не мешать ей ходить.
В общем, она была похожа на Наполеона.
На голове она любила носить офицерскую фуражку с кокардой МЧС. И надо было видеть как быстро она ходила по подвалу из угла в угол, или поперек улицы, в фуражке МЧС и милицейском френче, выпятив нижнюю губу! Точно так же она часами ходила из угла в угол в зоопарке в вольере или в клетке в Цирке. На самом деле она ходила всегда в пальто или в кителе потому что было холодно. И, между прочим, одна девочка, Вика Башулина из 46 школы, когда вечером пошла на Печатную погулять, встретила ее там, пожалела, привела домой на кухню, покормила, и надела ей, подарила, большие бабушкины ботинки-боты из черной шинели. Они вдвоем у Вики на кухне посидели, пили чай, ели хлеб (булку), кушали чипсы. И хотя потом про Вику всякие дураки рассказывали сплетни, что у них там была любовь, это все была клевета! - они даже не целовались!
При этом обезьяна не только два месяца жила в бункере среди бичей, научилась есть хлеб и пить водку, но так же ходила через дорогу, через Тихорецкую, в гости в пятиэтажный дом к двум женщинам, которые ее охотно принимали, так как все-таки она была особью мужского пола.
Собаки, зная ее характер, в основном удирали от нее, но некоторые собирались в стаи и преследовали. Тогда Парщиков Павел, который привел ее в подвал, приучил двух здоровенных черных псов, которые сбежали с Камской от азербайджанцев, охранять ее и отгонять от нее других собак.
Эти две огромные черных псины гоняли от нее всех других собак, в том числе домашних боксеров, она же за это их кормила, запрыгивая в железные контейнеры и мгновенно находя и выкидывая оттуда самые лакомые куски.
Но между прочим, за этими собаками на некотором расстоянии всегда бегала маленькая рыжая собачка Стрелка с лисьей физиономией, и когда только вылетали лакомые куски, она мгновенно вырывалась вперед, выхватывала самые лучшие кусочки, и уносилась со скоростью космической ракеты, так что эти черные водолазы ни разу ее не поймали.
Увидев, как она вырывалась за лучшим куском, барбосы замирали в недоумении, не предпринимая попыток ее отогнать, потому что знали по опыту что это бесполезно.
Зато как же ненавидела ее обезьяна! Во все остальное время она не обращала на нее никакого внимания.
Так же эта Стрелка имела ту особенность, что замечала ментов на любом расстоянии, безразлично, были ли они пешком или на машине. Она тут же поднимала крик, предупреждая всех в округе.
35
На Камской при пересечении с улицей Киевской напротив парка Гагарина есть большие склады. Там с этих складов ведется оптовая и розничная торговля. Ночью эти склады сторожат охранники и большие собаки. Расположены эти склады по дороге на Шпандин напротив парка Гагарина.
Эти склады представляют собой большие старые кирпично-бетонные немецкие пакгаузы. Там под самой крышей складов есть такие окна-дыры, в которые не может залезть ни один человек. Если вы посмотрите с улицы наверх, то увидите что эти окна находятся под самой крышей пакгаузов. И вот с этих складов стали пропадать бройлерные курицы.
Когда охрана туда утром заходила, то видела, что некоторые ящики с замороженными курицами и с бройлерными ножками валяются между рядами ящиков на полу, сброшенные с верхних рядов.
Так как в верхнее окно мог пролезть только один человек, то, чтобы поймать вора, послали туда дежурить самого сильного, самого надежного парня, начальника ночной смены Семенкина. Там на складе нужно было долго сидеть ночью в засаде, поэтому несколько человек выделить было невозможно. Семенкин остался на складе один и стал ждать.
Вдруг среди ночи раздался его страшный крик:
- Мама! Роди меня обратно!
Семенкин, между прочим, даже не столкнулся в темноте с обезьяной около верхнего потолочного окна, а просто увидел ее, когда она ходила под фонарем в проходе, в квадрате между ящиками с курицами в фуражке МЧС и в милицейском кителе, размышляя какой же ящик с курицами ей сверху сбросить.
Когда Семенкин понял, увидел, кто крадет бройлерные ножки, то закричал от страха. Многое предполагал он увидеть, но не такое. Когда потом анализировали ситуацию, увидели, что он от страха обоссался.
