Эдгар Берроуз - Тарзан и потерянная империя

Между тем время перевалило за полдень. На арене бились Метеллус с гладиатором, оба в полном боевом снаряжении. Аста и Тарзан слышали разгоряченные крики черни и несмолкаемые аплодисменты. Все указывало на то, что участники сражаются мужественно и ловко. Вдруг воцарилась минутная тишина, сменившаяся энергичными криками:

- Абст!

- Кончено, - прошептал Кассиус Аста. Тарзан не ответил. Он привязался к этим людям, оказавшимся храбрыми, простыми, честными, и теперь с тревогой, хотя внешне это никак не проявлялось, ожидал увидеть, кто из двоих вернется. И пока Кассиус Аста взволнованно мерил шагами камеру, Тарзан из племени обезьян безмолвно глядел на дверь. Вскоре она распахнулась, пропуская Цецилия Метеллуса.

Облегченно вздохнув, Кассиус Аста бросился обнимать друга.

- Всем на выход, - крикнул Метеллус. - Последняя схватка!

Перед выходом каждому выдали меч, кинжал, копье, шит и пеньковую сеть и одного за другим выпустили на арену.

Здесь собрались победители всех состоявшихся за неделю схваток - всего сто человек.

Участников финального сражения поделили на две равные группы, приколов одним к плечу красные ленты, другим - белые.

Тарзан оказался в числе "красных" вместе с Астой, Метеллусом, Лукеди, Мпингу и Огонио.

- Что от меня требуется? - спросил Тарзан у Асты.

- Будем сражаться до тех пор, пока одна сторона не истребит поголовно другую - мы их или они нас, - пояснил Аста.

- Наконец-то прольется столько крови, что публика будет вполне удовлетворена, - произнес Тарзан.

- Публика ненасытна, ее ничем не удовлетворишь, - отозвался Метеллус.

Противники разошлись в разные стороны арены, где им дал последние наставления руководивший играми префект. Прозвучали фанфары, и вооруженные бойцы начали сходиться.

Осмотрев оружие, которым предстояло драться, Тарзан про себя улыбнулся. С копьем он чувствовал себя в безопасности, поскольку воины вазири превосходно владеют этим видом оружия, однако никто из них не мог сравняться с самим Тарзаном. Он чувствовал себя уверенно также и с кинжалом, так как долгое время охотничий нож его отца служил ему единственным оружием. Что же касается испанского меча, то он являлся скорее помехой, нежели подспорьем, тогда как сетка, которую человек-обезьяна держал в руке, и вовсе мешала ему как лишняя обуза. Тарзан с готовностью отделался бы и от щита, так как этот предмет никогда не был ему по душе, поскольку сковывал движения. С другой стороны, ему не раз приходилось пользоваться им, когда воины вазири сражались против других туземных племен, и так как щит отражал удары неприятеля, то Тарзан решил воспользоваться им и на сей раз.

Тарзан сознавал, что единственный шанс на победу состоит в том, чтобы вывести из строя как можно больше соперников еще до прямого столкновения. Высказанное им соображение быстро прокатилось по всей цепи "красных", став руководством к действию, как и призыв Тарзана к каждому участнику немедленно прийти на помощь к ближайшему товарищу, как только одолеет своего противника.

По мере того, как сокращалось расстояние между рядами, каждый выбирал для себя соперника. Тарзан увидел, что прямо на него движется негр-воин из окрестной деревни. Противники неумолимо сближались. Вперед вырвались самые нетерпеливые и мужественные, другие же, менее отважные, несколько поотстали.

Противник Тарзана размахнулся, в воздухе засвистели копья, брошенные одновременно им и Тарзаном. Человек-обезьяна вложил в бросок все свое умение и всю силу мускулов, напряженных до предела. Метнув копье, Тарзан в тот же миг загородился щитом, в который с глухим стуком ударилось копье противника, расщепив дерево.

Копье же Тарзана пробило насквозь щит, и вонзилось в сердце соперника.

На арене появились первые жертвы, застонали раненые. Среди зрителей поднялся невообразимый шум, заполнивший весь Колизей.

Тарзан ринулся на помощь ближайшему соратнику, но тут ему наперерез бросился участник из лагеря "белых", успевший поразить своего противника. Стремясь избавиться от мешавшей ему сети, Тарзан швырнул ее на "белого", атаковавшего его товарища, и схватился с новым противником. Им оказался профессиональный гладиатор, прекрасно владевший всеми видами оружия, и Тарзан мгновенно понял, что одолеть его можно будет только мобилизовав всю свою силу и сноровку.

Гладиатор не спешил нападать. Он наступал медленно, внимательно приглядываясь к Тарзану.

Будучи опытным бойцом, действовал он осмотрительно, лелея одну лишь мысль выжить во что бы то ни стало. Ничто иное его не интересовало - ни свист и насмешки публики, ни аплодисменты; даже присутствие самого цезаря мало волновало его.

Заметив, что Тарзан избрал исключительно выжидательную тактику, гладиатор несколько растерялся, пытаясь определить намерение противника - то ли тот изучает его, то ли ждет подходящего момента для молниеносной атаки. Впрочем, это было не так уж важно, поскольку гладиатор знал себе цену, как узнали и многие, рассчитывавшие застать его врасплох, но окончившие жизнь на погребальном костре. И все же первая победа Тарзана убедила гладиатора в том, что он имеет дело с чрезвычайно опасным и ловким бойцом, поэтому он терпеливо выжидал, когда Тарзан начнет схватку и раскроет свои замыслы, после чего можно будет действовать наверняка. Но и Тарзан выжидал, чтобы гладиатор раскрыл себя, поскольку сознавал, что столкнулся с настоящим профессионалом. В душе человек-обезьяна надеялся, что кто-нибудь из товарищей придет на помощь. Но тут на Тарзана сзади набросили сеть.

XVI. ОДИН НА АРЕНЕ

Раскроив шлем своего соперника, могучего верзилы, Кассиус Аста огляделся в поисках нового противника и увидел, что к Тарзану сзади подкрался боец из вражеского стана и набросил на него сеть. Застывший перед Тарзаном гладиатор взялся за меч.

Кассиус Аста с криком бросился на гладиатора, предоставив тем самым Тарзану возможность отразить нападение сзади.

В лице Кассиуса Асты гладиатор столкнулся с противником совершенно иного типа, нежели Тарзан, - может, он и не столь искусно пользовался щитом и копьем и был физически не столь силен, как Тарзан, однако за всю свою долгую воинскую карьеру гладиатор не встречал такого мастерского владения мечом.

Публика с самого начала с живым интересом наблюдала за Тарзаном, чей рост и обнаженное тело, прикрытое лишь набедренной повязкой из леопардовой шкуры, выделяли его среди остальных. С удовлетворением восприняла толпа его мастерский бросок копья, которое пробило щит противника и уложило того наповал. Но вскоре зрителей постигло разочарование - схватка Тарзана с гладиатором проходила в слишком медленном темпе. Послышался свист и улюлюканье. Однако как только на Тарзана набросили сеть, публика разразилась радостными воплями. Всякий неожиданный поворот событий вызывал у толпы горячий восторг. Да, она была глупа и жестока, эта толпа, впрочем, она ничем не отличалась от любого другого людского сборища, независимо от времени и места.