Что-то похожее на усмешку мелькнуло на лице Фремля. Впрочем, он тотчас овладел собой.
— Понял, — произнес он, тяжело поднимаясь из-за стола. — Так вы не поможете мне в розысках Ми?
Желтые глаза Исамбая закатились под самые брови. Он развел руками, словно говоря: «Ну, уж это слишком».
— Ладно, — сказал Фремль. — Я пойду…
— Счастливого пути, — откликнулся Исамбай, не двинувшись с места. Возможно, я приду проводить вас.
Из кабинета Фремль вышел пошатываясь, осунувшийся и бледный. Мисико подняла глаза на босса и застыла в немом вопросе.
— Я, кажется, заболел, девочка, — прошептал Фремль. — Вызови машину и поедешь со мной…
Мисико молча указала глазами на дверь кабинета.
— Он останется здесь, — пробормотал сквозь зубы Фремль. — Я оставляю его за себя… Некоторое время он будет возглавлять фирму.
Мисико нажала кнопку вызова машины, потом быстро поднялась, налила в бокал воды, опустила туда таблетку, протянула бокал Фремлю.
— Благодарю, — шепнул бывший коммерсант, стуча зубами о стекло.
Мисико подала ему шляпу, помогла надеть белый пиджак.
— Я вернусь сюда? — спросила она, когда Фремль взял ее под руку.
— Нет… Хочу, чтобы ты ехала со мной…
Мисико осторожно освободилась от руки Фремля, вернулась к своему столу, достала из ящика маленький белый браунинг и сумочку. Браунинг положила в сумочку, поправила прическу, сняла с вешалки плащ.
— Пойдем, — сказал Фремль, снова беря ее под руку.
Они медленно спустились по широкой мраморной лестнице. В холле швейцар-китаец распахнул перед ними зеркальные двери.
— Передай Тоти, — сказал Фремль швейцару, — пусть придет вечером ко мне домой. И пусть ждет меня…
Швейцар молча поклонился.
Выйдя на залитый солнцем бульвар, Фремль оглянулся. Швейцар почтительно вытянувшись, стоял возле черной таблички с надписью «Акционерное общество Тунг, Фремль и К° — Международные перевозки». Фремль бросил взгляд на окна третьего этажа. Занавес в одном из окон кабинета дрогнул. Конечно, Исамбай не мог отказать себе в удовольствии посмотреть на его отъезд.
«Двадцать лет, — мелькнуло в голове Фремля, когда он вслед за Мисико садился в машину. — Неужели конец?.. Во всяком случае, в моем распоряжении есть целый день до вечера».
— Куда ехать? — спросил, не поворачиваясь, шофер.
— Куда хочешь…
Машина плавно тронулась с места и, постепенно набирая скорость, понеслась вперед.
Фремль задернул шелковые занавеси. Притянул к себе Мисико.
— Звонили из капитаната порта, — сказала девушка, пытаясь отодвинуться. Они не хотят выпустить «Анкри». Требуют осмотра…
— А, — Фремль махнул рукой, — пусть теперь беспокоится черномазый…
Он снова обнял Мисико. Она больше не отодвигалась…
Когда кремовый лимузин Фремля завернул за угол, Исамбай опустил штору. Прихрамывая, прошелся по кабинету. Потом открыл сейф, долго копался в бумагах. В маленьком отделении наверху нашел старинную золотую рупию. Несколько раз подкинул ее на ладони, швырнул на место и запер сейф.
«С этими старинными матарамскими рупиями шеф все-таки начудил, — подумал он, снова садясь к столу. — Переплавить их все сразу и конец… Хотя, конечно, если каждая такая монетка действительно стоит сейчас его тысяч долларов, значит, цена оставленного десятка — миллион. А вот была или не была одиннадцатая? Шеф поручил это выяснить ему — Исамбаю. И дал срок полгода. И Фремлю назначил полгода… Возможно, от результатов расследования зависит судьба немца? Проще всего было бы убрать его сейчас. Но шеф пока не хочет…
Почему шеф так всполошился из-за этих монет? Сначала хотел часть продать, потом категорически запретил, приказал все монеты вернуть ему лично. Что-то с монетами не так… Даже ему, обладающему теперь кольцом с черным камнем, шеф не сказал всего. — Исамбай ощутил в душе легкую обиду. — Как-никак, кольцо с черным камнем — знак высшей власти в их „братстве“. Таких колец только три: одно у шефа, другое у него, — Исамбай бросил взгляд на свою левую руку. Третье — еще у кого-то… А может быть, и третье у шефа… Может, третьего „генерала братства“ сейчас нет. Вот у Фремля нет такого кольца и, оказывается, никогда не было. А он, Исамбай, считал Фремля одним из „генералов“. Теперь Исамбай ближе к шефу, чем был Фремль. Шеф уже стар… Исамбай… Дурацкое имя… Но придется сохранить его из-за кольца. Кольцо шеф вручил именно Исамбаю, а не принцу… Принца больше не существует. Он погиб… Погиб навсегда. Его место занял Исамбай. Это шеф придумал Исамбая, да будет аллах вечно благосклонен к нему… Напрасно шеф тревожится. Удача сопутствует им более двадцати лет. А теперь, когда они так сильны!.. Придет время, и они создадут могущественнейшую державу на Земле… На Земле…»
Исамбай позвонил, однако никто не отозвался на вызов.
Ну, конечно, эта лысая обезьяна забрала с собой секретаршу. Жалко. Японочка очень мила. А впрочем, надо же немцу оставить хоть что-нибудь… Для утешения… Хотя у него есть еще эта Ми… Говорят, она чертовски хороша. Лучше японочки? Досадно, что шеф не согласился с ним, Исамбаем, и не разрешил довести дело с этой касабланкской красавицей до конца. Тут можно было… Исамбай закатил глаза и облизнулся. Но теперь он, Исамбай, деловое, официальное лицо. Полномочный министр «братства» в большом мире… Его официальная репутация должна быть безупречной. Он — второй мозг «братства». Выше только один шеф… Хотя, может быть, есть еще и третий, равный ему.
Зазвонил телефон. Исамбай протянул было руку, но, подумав, отдернул. Правда, он уже «принял дела», но… Телефон продолжал звонить тихо и назойливо.
Наконец Исамбай решился.
— Да, — сказал он, беря трубку. — Нет, его нет и не будет… Ни сегодня, ни завтра, ни через неделю… Он заболел… Я вместо него… Да, новый генеральный директор… Слушаю вас… Ах, из капитаната порта… «Анкри»?.. Передайте, через час я лично прибуду на корабль… Честь!
— Бочка гною, — прошипел Исамбай, бросая трубку. — Не сказал ни слова перед уходом. Что делать?.. Надо же случиться, что «Анкри» отплывает именно сегодня. Пожалуй, есть только два средства…
Исамбай схватил трубку одного из внутренних телефонов:
— Инспектор по морским перевозкам? Говорит генеральный директор. Пришлите мне кого-нибудь из ваших служащих заменить секретаря… Да, немедленно… А через пять минут явитесь сами с докладом… Нет, не господин Фремль, но это не важно… Я сказал — генеральный директор… Новый генеральный директор… И еще: найдите Тоти, пусть придет ко мне немедленно. Все…
Через минуту в дверь кабинета тихо постучали. На пороге появился высокий малаец с худым коричневым лицом и бритой головой. На нем был белый европейский костюм и плетеные сандалии, надетые на босую ногу. Увидев в кабинете Исамбая, малаец не выразил ни малейшего удивления. Он остановился у дверей, скрестил руки на груди и низко опустил голову, ожидая приказаний.
