В этот момент висевший на столбе у вокзала громкоговоритель хрипнул и разразился бранью на русском языке, но с явным кавказским акцентом:
— Мать вашу! Прэкратите огонь, а то шкуры с живих снымэм.
Выстрелы со стороны мятежников и легионеров стихли. В динамике удовлетворенно хрюкнуло:
— Давно бы так… Генерал-полковник Кравец, я новый комендант города Шатоев, предлагаю переговоры. Если вы согласны, в течение пяти минут позвоните по номеру…
Кравец с Семеновым переглянулись.
— Отлично! — выдохнул Кравец, записывая номер. — Успеваем!
Они договорились встретиться в стоящем в тупике пассажирском вагоне, в котором чудом остались купе с целыми стеклами.
Гурам совсем не изменился, разве что лицом почернел да борода гуще стала. Увидев Семенова, он радостно рассмеялся:
— Ай, шайтан, выжил все-таки! Выжил! Вот ведь судьба, а! Опять встретились! А я читаю фамилию главного апостола Поездка и думаю — он или не он? Он! Слушай, хочешь верь, хочешь нет, а я рад!
— Я тоже рад, Гурам, но, честно говоря, предпочел бы увидеть тебя среди неопознанных трупов.
Гурам опять зашелся гортанным хохотом, даже снял папаху, чтобы утереть слезы.
— А ты поседел, Гурам.
— А ты совсем лысый стал, Семенов. Ну ладно, давайте о деле. — Гурам заговорил почти без акцента: — Генерал, я знаю, почему вы здесь. Вы окружены, да и бежать из города некуда. Да, вы ждали помощи, но ее не будет. Десант, который вам обещали, не прилетит, мы постарались, поверьте. Я уважаю смелых воинов, вы выполнили свой долг. За два дня вы сильно потрепали нас, и многие мои люди горят жаждой мести за павших братьев, но мне ваши жизни не нужны, мне нужно то, что у вас есть. Объекты «К», генерал, да, я говорю о них. Отдайте и уходите, клянусь Аллахом, вас не тронут, можете взять с собой оружие, вывезти раненых. Наши друзья там, на юге, конечно, хотели бы получить и всю документацию по объектам, но я им обещал только объекты. Конечно, вы можете уничтожить объекты и я не выполню задания, хуже — я не сдержу данного слова. Я буду опозорен… Но в этом случае я обещаю всем выжившим страшную смерть. Мы с живых шкуру сдерем! Мы можем такую казнь…
— Хватит болтать! — перебил его Кравец. — Пацанов пугать будешь. Где гарантия, что я и мои люди уйдут живыми?
— Мое слово!
— Грош цена твоему слову. Значит, гарантий нет. Мы снимаемся с позиций, выходим колонной на трассу, а вы нас тепленьких одними вертолетами и «градами» в щепки…
— О Аллах! — воздел руки к небу Гурам. — Ну почему ты дал этому человеку генеральские погоны, но не дал ума? Зачем мне вас убивать? Чем вы мне можете быть опасны? Вы для меня уже не свидетели. Когда я завладею объектами «К», я первым объявлю об этом на весь мир, понимаешь? Я понимаю ваши опасения, генерал, вас там посчитают предателем. Я предлагаю вам миллион долларов прямо сейчас.
Гурам щелкнул пальцами, и второй джигит в бурке, накинутой на камуфляж, раскрыл чемодан. Он был набит светло-зелеными пачками. Из верхнего кармашка торчали какие-то документы. Гурам перехватил взгляд Семенова:
— Это паспорта. Все бланки настоящие. Любая страна с гражданством немедленно, даже Англия. Соглашайся, Семенов, соглашайся, генерал. Вам не надоела эта помойка, вам не хочется пожить по-человечески? Хоть немного из того, что оставил вам Всевышний?
— А ты, Гурам? А ты зачем здесь? — тихо спросил Семенов. — Хватай этот чемодан и мотай в свои Эмираты. Разве тебе хочется морозить задницу в этой Сибири?
— Э-э-э-э, Семенов, — покачал головой Гурам, — ничего-то ты не понял. Я воин!
— Мы тоже воины…
— Нет, Семенов, вы — псы служивые. Вы не воюете, а служите. У вас так даже в присяге написано — Родину защищать. А я — настоящий воин, я войну люблю, настоящую, с резней и реками крови. Так мы договорились?
— Мы должны подумать, — сказал Кравец.
— У вас час! Либо вы приводите моих людей к объектам «К», либо…
Кравец опустил на дверь вагончика бронеплиту и дважды повернул запор. В бронированном окне возникла чумазая физиономия Сашки:
— Михал Леонидович, вы скоро вернетесь?
— Скоро, скоро, — сказал Кравец и быстрым шагом пошел к БТРу. Забравшись в бронированное нутро, он кратко бросил: «Давай, Паша».
Машина взревела и понеслась по ухабам.
— Стой! — крикнул генерал, когда в крохотном окошечке показалась пристань. — Давай выйдем, Семенов.
Генерал быстрым шагом взошел на дебаркадер, глянул в застывающую полынью.
— На, — протянул он Семенову черную коробочку с тремя кнопками. — Через полчаса вместе с первым выстрелом нажмешь первую, через минуту две остальные.
— Нет, генерал, уволь, пацанов взрывать… Ты уж как-нибудь сам.
— Что?!! Это приказ! Выполнять, майор!
— «А как мне в глаза матерям их смотреть»? — передразнил Семенов Кравца.
— Нет у них матерей, и отцов тоже нет, детдомовские они все, — тихо сказал Кравец. — По всей стране собирали лучших, вроде как в Суворовское училище. А все остальное — правда.
— А самому кнопочку нажать чувства мешают? Боишься, Сашкины глаза по ночам сниться будут? А взрывает пускай апостол, у него все равно руки по локоть в крови, десятком меньше, десятком больше. Только ты забыл, что детишек апостолы не убивают. Не приучены.
— Не будет у меня больше ночей, — сказал Кравец, вытащил из кармана пистолет и передернул затвор.
— Только не надо красивых сцен, генерал. Наверное, фильм «Бег» часто смотрел? А не подумал, как пацанов спасти и зернолет для России сохранить?
Кравец сурово посмотрел на Семенова.
— Ты же знаешь, у меня приказ… Ну, говори.
— «К-29» сколько на борт берет?
— Двух пилотов.
— А если без боезапаса? И в ракетные люки ребят посадить. И лететь метрах на пятидесяти и не больше двух сотен в час.
— Понял тебя, а если в руки врага попадет? И куда лететь, кругом враги.
— Автопилот настроить вот до этого объекта. — Семенов достал карту.
— А что здесь?
— Каторга, — емко ответил Семенов. — И мои друзья.
— Шурик, слышишь меня?
— Да, дяденька Семенов.
— Отставить внеуставные обращения! Осталось три минуты. Одним залпом, слышишь меня, одним залпом весь боезапас! Проверь еще раз захват целей. После этого быстрая погрузка ребят, и жми «Автопилот». Понял меня?
— Понял, товарищ майор.
— Ну и отлично, с Богом!
Семенов крепко пожал руку Кравцу, с трудом протиснулся в люк и устроился на пилотском кресле. За 20 секунд до залпа он нажал кнопку «Подъем».
Залп был ужасен, сноп огня буквально смел склад, за которым притаились легионеры, в секунду вся станция покрылась огненными разрывами. Краем глаза Семенов заметил броневик с ПТУРСом и навел на него прицел, прямо в эмблему легиона с оскаленным волком.
