Верндт дал Нагелю точные инструкции. По его знаку, Нагель пустил полный ток, который открыл на соседнем ответвлении. Миллионы вольт прошли через тела умерших.
Окружающие недоверчиво и растерянно смотрели на носилки. В несколько коротких секунд произошло чудо, которого никто не ждал. Точно луч света пронзил темные тела покойников. Кожа цвета черного дерева стала грязноватой, посинела, потом посерела… стала светлеть, светлеть, в ней появился голубой отсвет, перешедший в белый. Потом она порозовела и окрасилась в желтый цвет здорового, загорелого тела… Мясо ожило и надулось на мышцах. Волосы на голове и бороде перестали светиться и постепенно возвращалась их прежняя окраска… Проснулось дыхание жизни…
Индусы не знали в точности, что здесь происходило. Но они были уверены, что волшебнику, который стоял на развалинах, все было возможно. Они боязливо пробирались поближе и напряженно следили за происходившим там, впереди, чудом…
И вдруг из сотен уст раздался крик… Отчаянный крик суеверного ужаса…
Точно волной сразу подняло всю толпу. Вперед, назад, во все стороны, к домам, через развалины и улицы к пригороду мчались люди, налетая на лошадей и автомобили… широко раскрыв рты… с вылезавшими из орбит глазами… вытянув руки, точно для защиты…
Верндт пустил ток. Конец кабеля со звоном упал на землю. В левой руке его были часы, и он спокойно отсчитывал время…
— 5… 10… 15… 20…
По телам вдруг пробежала дрожь. Носилки покачнулись… почти в то же мгновение покойники открыли глаза и привстали, точно просыпаясь от сна.
Кахин удивленно, дико оглядывался.
— Верндт! — вскричал он в ужасе. Инженер спрятал часы и выхватил револьвер.
— 25 секунд… Bonjour, господин профессор. Вы — мой пленник.
Снова стоял Вальтер Верндт на всемирной кафедре, чтобы сделать доклад о своих изысканиях. Бесчисленными огнями горел колоссальный зал клуба — Вальтера Верндта в Мюнхене, чудном городе, давно уже ставшем духовным центром государства. На фронтоне развевались флаги государств всего мира, и народ переполнял улицы, чтобы чествовать человека, бывшего его кумиром.
«Совет Тысячи», — собрание самых выдающихся умов всего мира, — «Совет Тысячи», принадлежать к которому было светлой целью для всех, — с благоговением сидел у ног человека, который смелой рукой срывал все покровы, которые извечно скрывали тайну мироздания.
Только тысяча людей лицезрела в этот час оратора, но тысячи радиофонов в стенах и на потолке колоссального зала разносили его голос по всему земному шару и заставляли благоговейно трепетать сердца, пораженные всемирным чудом.
Верндт откинул назад белоснежные кудри, падавшие ему на лоб. Просветленным взглядом пророка окинул он тысячу людей у своих ног. Потом голос его зазвучал для последнего сообщения:
— Итак, я нашел Нигилий, основную материю творения, существование которой так давно уже подозревали сыны земли, но которую им никогда еще не удалось видеть! Вспомним все феномены, появившиеся при исследовании этого неизвестного элемента, вспомним абсолютный мрак и нагревание при первом опыте, вспомним превращение элементов и превращение тел, потерю в весе тела Кахина и его спутника и, наконец, явления на дне моря. Тогда мы поймем, какое место занимает нигилий в системе элементов.
Существует только одна основная материя! Существует только одна основная сила! И сила действует во времени. Но сила, а с нею и основная материя, имеют два полюса. Материя хочет соединяться и разъединяться, сила хочет притягивать и отталкивать. Химические же элементы представляют собою различные формы основной материи, в которой однородные вещества состоят из микрокосмов корпускульных частей, напряжение сил которых насыщает их. Молекулы элементов — группа одинаковых атомов, молекулы же химических явлений являются конгломератами различных атомов различных элементов. Мы знаем, что химия придала каждому атому известное число, атомный вес. Эти числа — имеют очень большое значение. Уже Коллин, Рамзай и Содди нашли в двух первых десятилетиях XX века, что радий, уран, торий и другие важнейшие радиоактивные элементы, независимо от времени, отделяют известный процент своих атомов, при чем частицы атома отпадают при известном лучеиспускании, а остаток атома, как новый атом образует новый химический элемент. Потом снова начинает отделяться часть за частью.
После долгих исследований добились, наконец, познания следующей истины. Она гласит: все элементы радиоактивны, только перерождение происходит так медленно, что мы его не замечаем целые тысячелетия. Мертвая материя перестала быть чем-то неподвижным, «все движется» — стало применимо и к ней, и стало оправдываться мнение алхимиков, что материя по природе стремится облагородиться и превратиться в золото, что в царстве камня и металлов есть своя жизнь, развитие и стремление.
Превращение элементов — теперь уже больше не сон. Вы знаете, что мне удалось свинец превратить в золото, употребив мои электрические токи огромной силы для ускорения медленного радиоактивного превращения свинца. Но это был лишь частичный опыт, а не разгадка тайны. Только когда удалось, посредством названных нами — ультрахимических приемов, «принуждать» атомы, стала возможна надежда создать род атомов и — почему бы нет?! — найти эликсир жизни, посредством действия которого на живые клетки уничтожится умирание протоплазмы и старость отодвинется до бесконечности.
И это строительство атомов должно быть возможно! Иначе соединенная материя, освобождающаяся хотя и в тысячелетнем, но все же в безусловном радиоактивном процессе, распалась бы, наконец, на вещества легчайшего атомного веса и через распадение атомов мы пришли бы к концу мира.
Но это не так! Нигилий сдерживает уничтожение материи. Нигилий стал, благодаря своему положению в царстве элементов, благодаря своим особым качествам, спасителем мира, зародышем материи, эликсиром великой жизни макрокосма, как и жизни атомов и молекул, и принуждает материю все к высшим и бесчисленнейшим видоизменениям, к все большему, славнейшему развитию, чтобы добиться цели всего мира!
Он сделал паузу и дал успокоиться волнению в зале. Потом он спокойно продолжал:
— Мы видели, что материя высокого атомного веса более радиоактивна и легче распадается. Если мы себе представим, что элементы высокого веса становятся все легче и легче после отделения от них гелия и других частиц, то мы уже логически найдем границу. Ведь, это не может итти до бесконечности, если даже граница будет при атомном весе, равном тысячной доле водорода, или даже десятитысячной геокорония, самого легкого из всех известных до сих пор газов. — Почему мы не находим на земле этих веществ, стоящих близко к границе, — вполне понятно. Притягательная сила земли не в состоянии удерживать их на поверхности земли, как и водород не может держаться на поверхности земли, а улетучивается в верхние слои атмосферы. Поэтому то мы и не знали этих веществ, хотя они, конечно, ежечасно во всех местах земли испаряются и улетучиваются в далекие слои атмосферы. Поэтому только метеор, только камень, промчавшийся из далей вселенной через облака газообразного нигилия — мог принести нам с собою весть об этих веществах, неся их в себе.
