Пассажиры, сидевшие за моим столиком, смотрели на меня молча и враждебно. Но я не обратил на это никакого внимания, встал и постучал по стакану, призывая к тишине.
- Как старший среди офицеров, я выполняю свой долг, - обратился я к собравшимся и произнес первые слова корабельной молитвы, которую слышал столько раз. - Отец наш Небесный, сегодня на корабле Флота Объединенных Наций 12 марта 2195 года. Благослови, Господи, нас и наше путешествие, пошли всем на борту здоровья и благополучия, - Я говорил, а сердце так стучало, что казалось, выскочит сейчас из груди.
- Аминь! - прозвучал в воцарившейся тишине голос главного инженера Макэндрюса, а вслед за ним неуверенные голоса нескольких пассажиров.
Надо признаться, обед прошел не очень весело. Я был так голоден, что даже всеобщее равнодушие к моей персоне не могло испортить мне аппетита. Я с жадностью поглощал все, что было на столе: салат, мясо, хлеб, потом вмиг проглотил кофе и десерт. Недаром мои соседи смотрели на меня с удивлением: не успел командир умереть, а его преемник, гардемарин, сидит на своем обычном месте и уплетает за обе щеки. Того и гляди тарелку проглотит.
Вернувшись в кубрик после обеда, я достал чистую одежду, долго стоял под душем, оделся с особым тщанием и даже побрился, хотя в этом не было особой необходимости.
Не спеша, без всякой охоты, я отправился на капитанский мостик. Сэнди вытянулся при моем появлении. Он дежурил на вахте один (корабль висел в космосе).
- Вольно! - сказал я нарочито грубым тоном, чтобы скрыть свою робость. Потом добавил: - Мистер Уилски, соберите всех офицеров.
- Есть, сэр. - Гардемарин взял в руки микрофон.
- Внимание. - Голос его дрогнул, и он покраснел. - Всем офицерам прибыть на капитанский мостик.
Я ходил по мостику, проверял приборы, но от волнения ничего не видел. Первой пришла доктор Убуру, следом за ней - пилот, немного погодя - главный инженер. Гардемарины Вакс и Алекс явились последними. Они торопливо вошли, в чистой форме, с приглаженными, точь-в-точь как у меня, волосами. Я не смог удержать улыбки. Мы стояли сгруппировавшись, как будто собирались фотографироваться.
Я взял микрофон, набрал воздуха в легкие:
- Леди и джентльмены! По воле Божьей лейтенант Харви Мальстрем, командир "Гибернии", судна Военно-Космического Флота Объединенных Наций, скончался. Я, гардемарин Николас Эвинг Сифорт, старший офицер на борту, отныне принимаю командование кораблем на себя.
Я сделал это.
- Поздравляю, командир! -Алекс был первым, его примеру последовали все остальные, даже главный инженер и пилот заверили меня в своей лояльности. Правда, поздравления походили скорее на соболезнования - слишком свежи были воспоминания о командире Мальстреме.
Я уже хотел было занять кресло офицера, но вовремя спохватился и, насколько мог непринужденно, сел на капитанское место слева. И ничего не случилось, меня не ударило лазером. Настало время приступить к своим командирским обязанностям.
- Пилот, необходимо составить новое расписание вахт. Проследите за этим, пожалуйста. Гардемаринам придется дежурить самостоятельно. Другого выхода нет. Доктор Убуру, возьмите под контроль моральное состояние пассажиров, оно может ухудшиться. Главный инженер, вы отвечаете за экипаж. Берите на заметку любое проявление недовольства, это даст возможность контролировать ситуацию. Вакс, перенесите мои вещи в капитанскую каюту. Перепрограммируйте Дарлу так, чтобы она знала, кто теперь командир.
- Есть, сэр, - ответили все хором. Никаких вопросов, никаких возражений. Вот что значит дисциплина на корабле.
- Есть предложения? - спросил я.
- Мы можем долететь до "Околоземного порта" в два скачка, - сказал пилот. - Сегодня ночью произведу необходимые расчеты.
- Об экипаже не беспокойтесь, - обратился ко мне главный инженер. Стоит напомнить матросам об увольнении на берег в Лунаполисе, и они на радостях вообще забудут, кто у них командир.
- Когда повернем обратно, сэр?
Я сказал, что не собираюсь этого делать, чем поверг в шок не только его, но и остальных. Оправившись, все заговорили, перебивая друг друга.
- Отставить! - скомандовал я. Вмиг воцарилась тишина. Меня это нисколько не удивило. Отдай подобный приказ командир Мальстрем, мой друг, я не посмел бы даже дышать, - Главный инженер, вы хотите что-то сказать?
- С вашего разрешения, командир. - Я кивнул, и лишь тогда он заговорил. - Надеюсь, вы понимаете, что продолжать путь невозможно. Мы потеряли самых опытных офицеров. Экипаж в панике, и я не могу за них отвечать, если мы отправимся на Надежду. На корабле нет баркаса. Шесть пассажиров погибли. Сэр, мы никогда не думали... Пожалуйста. Единственный разумный выход - вернуться домой.
- Пилот?
- Я могу вернуть нас домой в два скачка, командир. За шесть месяцев. Чтобы попасть на Надежду, потребуется одиннадцать.
- Знаю. Что-нибудь еще?
- Да, сэр. Опасность очевидна. С вашей стороны безответственно продолжать рейс. Я ни минуты не колебался.
- Пилот, вы нарушили субординацию. Выношу вам выговор с занесением в журнал и на два ранга понижаю жалованье, налагаю на неделю домашний арест за исключением вахты.
Пилот Хейнц, побагровев от ярости, прохрипел:
- Слушаюсь, сэр. - Он в гневе сжимал кулаки.
- Кто еще хочет высказаться? - Ни у кого больше не возникло такого желания.
- Я учту ваши аргументы и утром дам знать о своем решении. Все свободны. Мистера Хольцера прошу остаться.
Когда все ушли, я повернулся к Ваксу. Нельзя сказать, что я был в восторге от предстоящего разговора.
- Вы теперь старший гардемарин. Вакс.
- Так точно, сэр. - Он стоял, глядя прямо перед собой.
- Помните, сколько у вас было неприятностей в прошлом месяце?
- Да, сэр.
- Так это еще цветочки. А ягодки впереди. Если, разумеется, вы не сделали соответствующих выводов, мистер Хольцер. - Вакс вполне годился на роль второго гардемарина, но, хорошо зная его, я подумал, что через неделю после того, как я покину кубрик, все от него полезут на стену. И, чтобы этого не случилось, надо принять необходимые меры.
Я был беспощаден.
- Вы будете выполнять гимнастические упражнения по самой большой нагрузке. Повторяю: по самой большой! Каждый день по два часа до моего следующего распоряжения. Каждые четыре часа будете менять форму и являться к вахтенному офицеру для личной проверки, днем и ночью. - Вакс ушам своим не верил, это было видно по выражению его лица. - Представите отчет в пять тысяч слов об обязанностях старшего гардемарина согласно уставу и традициям Военно-Космического Флота. Повторите!
- Вас понял, сэр, приказ принят к исполнению! - Он был близок к панике. Я стоял с ним нос к носу.
