(англ. Universal Zetetic Society) — организация, основанная в Англии и позднее возрождённая в США. Позже оно стало называться Обществом плоской Земли (англ. Flat Earth Society). У истоков Общества стоял английский изобретатель Сэмюэл Роуботэм (1816—1884), который в XIX веке доказывал плоскую форму Земли. Вселенское зететическое общество основано его последователями.}
Касс перечитала объявление. Тут же родилось ощущение, что каким-то необъяснимым, совершенно невероятным образом послание предназначалось ей. Оранжевый листок трепетал на стене, словно пламя костра. Касс поняла, что немедленно должна пойти по указанному адресу. Тогда, если ей повезет найти это «Зететическое общество», все ее проблемы удастся решить.
На один вопрос ответ уже получен: она не в Турции, а в Сирии. Что еще могло подсказать это загадочное общество?
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. Прямая улица
ГЛАВА 14, в которой говорится о вещах, которых не может быть
Лодки, везущие жрецов Амона обратно в Нивет-Амон, почти не образовывали ряби на поверхности неторопливого Нила. В высоком египетском небе ярко светило солнце; жизнь по берегам великой реки оставалась все такой же безмятежной, а вот маленький мир Бенедикта ранение отца потрясло до самого основания. Он смотрел на бесшумно скользящие мимо пышные зеленые берега, и видел только безысходность. Он перебирал в уме, момент за моментом, бунт в Святом городе Эхнатона; слышал гневные крики и видел камни, летящие в жрецов, летящие в отца.
Он не отходил от постели, в которой лежал отец, страдал, смотрел, не видя, как входили и выходили жрецы.
— Не буду тебя обманывать, — сказал ему Анен. — Ранение твоего отца очень серьезное. — Бенедикт непонимающе взглянул на жреца. — Но знай, — продолжал Анен, — наши навыки велики, и для его лечения мы используем все возможное. Пусть это придаст тебе мужества. — Он успокаивающе положил руку на плечо молодого человека. — Клянусь Амоном, так и будет.
Бенедикт не понимал языка, поэтому разговор его не утешил. Но в голосе жреца он расслышал надежду и ухватился за нее. Он молился, причем молился так, как никогда раньше прежде, твердя единственную молитву, которую знал, повторял ее снова и снова, пока от нее остались только начальные слова: «Отче наш, иже еси на небеси, да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя… Аминь».
За те два дня, которые потребовались лодкам на путь до Священного города Амона, Артуру стало немного лучше. Он смог поесть и выпил воды. Жрецы ограничивали его в еде, разрешили только присоленную лепешку. Но даже это Бенедикт воспринял как хороший знак.
Прибыли в Нивет-Амон. Слуги перенесли тюфяк с Артуром с пристани в Дом Исцеления, большое квадратное сооружение, занимавшее восточную четверть храмового комплекса. Там раненого уложили на низкую кровать в прохладной темной комнате, и днем и ночью следили за его состоянием. Храмовые лекари тщательно обследовали рану и опухоль вдоль левой стороны головы Артура. Больной терпел нежные прикосновения, стонал, иногда скрипел зубами.
— С тобой все будет в порядке, — заверял его Бенедикт.
Консилиум завершился. Артур погрузился в глубокий сон и не просыпался до самого заката.
— Воды, — хрипло попросил он, очнувшись.
Говорил он по-английски, так что жрецы его не поняли. Бенедикт повторил просьбу и показал, будто пьет из чаши. Один из молодых лекарей налил в неглубокую миску воду, настоянную на меду и травах.
— Вот, выпей, — сказал Бенедикт, наклоняясь к отцу. — Как ты себя чувствуешь?
— Больно, — прошептал Артур. — Внутри… все болит. — Он попытался повернуть голову, но не смог. — Где мы?
— В храме. Здесь врачи. Они заботятся о тебе, — сказал ему Бенедикт. — Они тебя вылечат.
— Хорошо. — Артур едва заметно кивнул. — Молодец, сынок.
Молодой лекарь разрешил Артуру еще немного попить. Сделав несколько глотков, больной попытался сесть, но снова откинулся на подушки, морщась от боли.
— Просто отдыхай, — попросил Бенедикт. — Они позаботятся о тебе.
Артур заснул и проснулся ночью, жалуясь на шум в ушах. Бенедикт пытался донести смысл его слов до дежурившего жреца, тянул себя за уши и издавал звук, похожий на пчелиное жужжание. Жрец кивнул, выбежал прочь и вскоре вернулся с двумя лекарями. Показал на Бенедикта и жестом предложил ему повторить свою пантомиму. Лекари внимательно смотрели, кивнули, один из них приблизился к пациенту и щелкнул пальцами. Артур не отреагировал. Тогда лекарь хлопнул в ладоши — сначала перед лицом, а затем возле уха.
Веки Артура дрогнули, и он открыл глаза.
— Ты слышал звук? — спросил Бенедикт. Отец не ответил, и он переспросил уже громче.
— Да… слышал. — Артур открыл рот и трудно сглотнул. — ... Во рту все пересохло.
Бенедикт взял чашку с медовой водой и, осторожно приподняв отца, напоил его. Артур закрыл глаза и снова заснул. В следующий раз, проснувшись, он слабым голосом позвал Бенедикта, спавшего рядом на стуле.
— Я здесь, отец.
Артур поднял дрожащую руку и пощупал воздух.
— Я тебя не вижу, — выдохнул он. — Я вообще не вижу.
Бенедикт взял его за руку.
— Глаза… Не вижу.
Молодой лекарь, услышав голоса, тут же вошел, и Бенедикт, как мог, объяснил слова отца. Лекарь привел двух старших, они осмотрели Артура, осторожно приподняв его голову, ощупывая крупную опухоль, и долго осматривали левый глаз раненого с помощью свечи и диска из полированной бронзы.
Обменявшись несколькими словами, они куда-то послали младшего. Через некоторое время он вернулся с Аненом, и все трое долго совещались. Наконец Анен кивнул и повернулся к Бенедикту.
— Что-то не так? — спросил молодой человек.
— Мне очень жаль, — сказал Анен, положив руку на плечо молодого человека. — В голове внутреннее кровотечение. Там отек. Кровь давит на мозг.
Бенедикт не понял ни слова из того, что ему говорили, но среагировал на серьезный тон жреца.
— Он поправится, ведь правда?
— Надо вскрыть череп, выпустить кровь и снизить давление.
— Что? — Бенедикт был в отчаянии от того, что не понимает ни слова.
Анен кивнул молодому лекарю. Тот подошел и подставил свою голову для демонстрации. Анен начал показывать, что они собираются делать. Он нарисовал на обритой голове лекаря небольшой круг, сделал жест, словно открывает череп, и начал какие-то манипуляции с мозгом.
— Вы собираетесь вскрыть череп отца? — ошеломленно спросил
