— Да, конечно, — согласилась Йеввл. Великодушие сестры удивило ее.
Эрранда выпрямился, огляделся, как бы собирая остатки былого величия, и сказал едва слышно:
— Повелитель Вулкана, собратья мои и сородичи! Я противился этому предложению. Возможно, я был не прав. Во всяком случае, ссоры между нами… подобные той, что произошла… — самое худшее, что может быть. Я беру обратно свои возражения.
Повернувшись, он опустился на скамью. Влекомая неожиданным порывом, Йеввл подняла с пола арфу, подошла и подала ему.
После небольшой паузы Вайон — не очень, впрочем, уверенно — произнес:
— Если других мнений нет, будем считать вопрос решенным. Несгибаемый пергамент с написанным на нем стихотворением холодил руку. Она аккуратно положила лист в дорожный мешок, лежавший на седле. Невдалеке пасся привязанный онсар и громко чавкал в наступившей тишине. Йеввл нужно было побыть какое-то время одной, чтобы собраться с мыслями. Теперь она шла по направлению к лагерю — предстояло еще сделать общее заявление.
Вышли на равнину. Редкий кустарник освещали лучи заходящего солнца — красной пирамиды, казавшейся огромной в туманной мгле. На западе мрачные краски постепенно сменялись серо-голубыми, а на востоке переходили в багровые. На севере грозно высился в темноте пик Гуньор: дымок с его вершины, пронизанный бликами лучей, закрывал луну. На северо-западе сгустились тучи, извергая пламя и грохот. Было холодно, и холод становился все нестерпимее. Он проникал в тело Йеввл, поднимал дыбом шерсть.
Ее люди уже разожгли костер и подбрасывали в него сучья. Она слышала, как сучья трещат, и уже повеяло теплом костра. Вокруг него сидели шестеро, крыльями заслоняя пламя от ветра. Остальные находились в помещении. Скогда, его помощник и друг Йих (о, эти воспоминания!) и Эх из Арахона были мужского пола; слуги Йеввл — Йиаи и Кузхинн, и Нгару из Раавы — женского. Йеввл была седьмой. Вполне достаточно — быть может, даже семерых слишком много. Но они непременно хотели пойти — из преданности ей или в интересах клана, и она не в силах была отказать им.
Теперь они составят Общее заявление, потом немного отдохнут. Примерно к тому времени как взойдет луна, она успеет переговорить с Бэннер. И тогда придет корабль — новый, на котором можно будет свободно дышать, — и с небывалой скоростью понесет их на восток…
Йеввл вздрогнула. Ей не хотелось бы лгать всем собравшимся. И все же придется. Иначе Вайон не поймет, зачем нужен документ — мандат, где, в нарушение всех правил, не проставлена дата и нет ничего о связях с Людьми Звезд. Во всяком случае он поинтересуется: а разве сами они — не Люди со Звезд? Но ему ни за что не запомнить название города: Дюкстон. Йеввл и сама с трудом запомнила это название, да и произнести его нелегко.
Нелегко ей было понять и то, что между Людьми со Звезд могут быть раздоры, а особенно такие, о которых ей рассказала Бэннер. Мысль об этом очень пугала. Но нельзя не верить названой сестре, нельзя не верить Бэннер.
Общее заявление должно было обеспечить мир, дать покой и силу на будущее. Скогда ударил в тамтам, Кузхинн затянула песню. Ноги заскользили в такт. Эх подбросил еще сучьев в огонь.
Это было чисто формальное единство — не все они даже знакомы друг с другом. Просто нужно было забыться — в танце, в музыке, в словах песни, в этой близости, а потом… Потом наступит сон, а вслед за ним пробуждение — и обновление. Похоже ли это на то, что на языке Бэннер называется «поклонение богам» и что неподвластно звездам?
Йеввл отогнала от себя эти мысли. Слишком настойчиво они напоминали о том чужом мире, где ей скоро предстоит очутиться, причем не в роли посла — она предпочла бы эту роль! — а в роли шпиона. И она поспешила к своим.
Ночь была окутана облаками пыли, прорезаемой время от времени молниями. В такие моменты каждая огромная капля дождя становилась видна, раскаты грома в кисельно-густом воздухе напоминали бомбовые удары. Ветер был хотя и сильный, но не пронзительный; завывания его походили скорее на барабанный бой, чем на визг.
«Хулиган» шел на снижение. Даже его детекторы в эту погоду с трудом принимали сигналы, посылаемые Йеввл. Они вообще бы не дошли, если бы Бэннер заблаговременно не позаботилась об ориентирах для радаров и инфраскопов. Приземление тоже оказалось делом нелегким: пришлось поработать и корабельным системам, и самому Флэндри; уже приземлившись, он почувствовал, как пот заливает все тело.
Однако еще не время со вздохом облегчения закурить вожделенную сигарету. Бросив мимолетный взгляд вокруг, он увидел расположившихся лагерем рамнуан; они были заняты тем, что убирали тент, натянутый для защиты от дождя: большую крепкую шкуру на шестах. Он выругался про себя: зачем им нужна эта шкура — там, куда они направляются! Разве только для того, чтобы рассказ о бедствиях, которые они терпят дома, прозвучал особенно убедительно? Так или иначе, можно пока закурить.
И поговорить с Бэннер.
— Алло. Это я. Мы на месте, — сказал он в переговорник, чувствуя, что говорит не совсем то.
— Да, вижу, — ответил голос Бэннер со станции Уэйнрайт. Казалось, их разделяет значительно большее расстояние, чем сотни километров. Бэннер явно была занята мыслями о Йеввл. Переговорное устройство обеспечивало только звуковую связь, поскольку видеть ее в данном случае необходимости не было, и ни разу ее изображение не появилось на экране. А Флэндри так хотелось взглянуть на нее сейчас!
— Есть что-нибудь новое со времени моего отлета? — спросил он, просто чтобы нарушить молчание.
— За эти несколько минут? — в голосе ее прозвучало раздражение — или ему показалось? — Ничего, разумеется.
— Да, ты ведь хотела предложить своим сотрудникам правдоподобную версию моей неожиданной отлучки!
— Я сказала Хвану, что мы с тобой решили. По-моему, он засомневался, а впрочем, я не уверена. Теперь можешь быть спокоен. Я должна помочь Йеввл вести корабль, она ведь с этим совсем незнакома. Еще я опасаюсь, что онсары заартачатся.
Выключив связь, он зажег сигарету и вдохнул полные легкие дыма. «Хван засомневался? Это может вызвать некоторые осложнения, если — вернее, когда — его, второго по старшинству сотрудника, станет допрашивать представитель герцога. А с чего бы ему сомневаться? — размышлял Флэндри. — Конечно, дотошность и подозрительность — непременные качества тех, кто занимается этим родом деятельности, но он-то, похоже, ученый, причем немного не от мира сего. И тем не менее…» Мысленно он снова проанализировал ситуацию — больше все равно нечем было заняться в эти минуты. Глупо было так уж безоглядно довериться персоналу станции Уэйнрайт: безусловно, не все захотят помочь ему, многих шокирует его вторжение — особенно гермесцев. Все ворчат по поводу того, что медленно продвигаются исследования, все хотят, чтобы работы ускорились, и будут недовольны вмешательством в их дела. Однако между ропотом и готовностью выразить открытое неповиновение — дистанция огромного размера, размышлял Флэндри. Не исключено, что кто-нибудь захочет предупредить начальство о Дюкстоне или Порт-Асмундсене. Надо надеяться, полиция в этих местах немногочисленна; скорее всего это просто спасательная или милицейская служба. Но много ли нужно, чтобы помешать Флэндри выполнить ее миссию?
