Ребане пожала плечами.
- Не знаю, удобно ли это делать теперь, - укоризненно проговорила она. - У Филимова инфаркт, он лежит при смерти. Малейшее волнение, а тем более разговор о рапорте сведет его в могилу. Ведь нам не известно, по каким мотивам Филимов сжег немецкие документы. Быть может, та же участь постигла и рапорт.
- Не думаю, - возразил Уйбо. - По крайней мере, мы должны установить, что было в рапорте. Если понадобится, я обращусь в соответствующие органы.
Ребане усмехнулась и с легкой иронией произнесла:
- Вряд ли все это так серьезно, как вы пытаетесь меня уверить. Я говорю о Таммеорге. По-моему, это все мальчишеские проказы, дошедшие до хулиганства. Не стоит поднимать шум из-за пустяков и подрывать авторитет школы, но дело ваше. Во всяком случае, ищите злополучный рапорт сами.
Резкий звонок, оповестивший о конце перемены, прервал этот неприятный разговор. Уйбо вышел в учительскую.
Там уже знали о случившемся. И хотя никто не подал вида, Уйбо, войдя, понял, что товарищи встревожены за него.
- Скажите-ка, Александр, - дружелюбно забасила собиравшаяся на урок Томингас, - что происходит в седьмом классе?
- Так, мальчишеские проказы, - с досадой ответил Уйбо.
Он оставил классный журнал и, ни слова больше не прибавив, вышел из комнаты. Учителя переглянулись.
- Э-э, - глубокомысленно протянул Кукк, - тут надо еще разобраться, почему на уроках Уйбо прескверная дисциплина. У меня, заметьте, ничего подобного не случалось. Пардон, я имею сказать, что наш новый коллега весьма неопытен...
Кукку не дали договорить. На него напустились со всех сторон, а строгая завуч сердито сказала:
- Оставьте глупости, Эльдур! Вместо того, чтобы помочь молодому человеку, мы занимаемся пустословием... Товарищи, - обратилась она к учителям, - в школе творятся невероятные вещи. На днях соберем педсовет!
В вестибюле Уйбо встретился с Тальвисте.
- Что сказала Ребане? - коротко спросил он.
- С ней говорить бесполезно. Она или не нашла рапорта, или не собиралась его искать. Сегодня же напишем письмо в Таллин. Надо бы достать машинку...
Из квартиры Ребане навстречу разговаривающим учителям вышла худенькая девушка с бледным, печальным личиком.
- Линдочка, почему такая невеселая? - улыбнулся Тальвисте. - Или по весне соскучилась?
- Да Альберт все, будь ему земля пухом! - чуть покраснев, ответила девушка. - Сегодня рыбу жарила... И тут своими поручениями замучил. "Со свежими яичками поджарь, - передразнила она, - сухариков не забудь, сладким лучком заправь, да перцем, перцем получше прохвати". Ох ты господи, что за человек!
Улыбка Тальвисте погасла.
- Делать ему нечего, - нахмурился он. - Послушай, Линда, у него, случаем, нет пишущей машинки?
- Есть, - неуверенно ответила она.
- Ну и отлично! - обрадовался Тальвисте. - Вечером попросим.
- Нет, он не даст, - убежденно ответила девушка. - Альберт свои вещи никому не дает. Лучше я сама попрошу. - Улыбнувшись учителям, Линда убежала.
- Жди меня после ужина, Тальвисте, - хмуро предупредил Уйбо. Филимов не так уж болен, как расписала мне Ребане. Сразу же после занятий еду к нему в больницу.
Глава 15. ЗЕЛЕНЫЙ ОХОТНИК
В гостиной Ребане темно, только из полуприкрытых дверей кабинета Альберта пробивается желтая полоса электрического света, освещая пышную бахрому портьер, восточный узор раскинутого на полу мягкого ковра и кусочек витой золоченой рамы старинной немецкой картины.
За высоким стрельчатым окном гудит штормовой ветер. Крупные градинки вместе с дождем, не переставая, барабанят по черным стеклам. Временами, когда порывы ветра ослабевают, из кабинета доносятся приглушенные голоса. Там беседуют Альберт и Ребане. Оба так увлечены, что не слышат ни легкого скрипа двери, ведущей из кухни, ни осторожных шагов проникшего в гостиную человека...
- Уйбо пытался встретиться с Филимовым! - не скрывая раздражения, говорит Ребане. - На твое счастье, доктор Руммо находился в больнице и не пустил его...
- Я же дал доктору указание, - самодовольно заметил Альберт, кроме того, не сегодня-завтра Филимов отправится в лучший мир. Так, по крайней мере, уверил меня Руммо.
- Господи, какой осел! - безнадежным голосом промолвила Ребане. Ты не понимаешь самой простой истины. Уйбо не успокоится до тех пор, пока не выяснит, что с рапортом. Он собирается писать в органы... Ты понимаешь, чем это для тебя пахнет, господин капитан легиона?
Багровая краска на лице Альберта уступила место смертельной бледности. Белые жирные пальцы его судорожно забегали по шинам кресла. На лице, необыкновенно подвижном, попеременно отразились испуг, гнев, ненависть.
- Бог мой! - прошептал - он. - Я знал, знал, что Уйбо подосланный агент! Или ты немедленно уберешь его из школы, или я сам...
- Перестань! - устало оборвала Ребане. - Уйбо не так глуп, как ты думаешь. Никогда не предполагала, что он так тонко поведет дело. У него редкое чутье и превосходная выдержка... Ты не с того конца начал, Альберт. Травля Уйбо тебе может дорого обойтись.
- Но что же теперь делать, Кярт?
- Найти рапорт, - отрезала Ребане.
- Ты издеваешься!.. - хрипло зарычал Альберт. - Фильмов, сам того не ведая, сжег его со своими документами. Ты прекрасно знаешь, как это произошло...
Ребане смерила паралитика презрительным взглядом.
- Ты должен найти рапорт, - холодно повторила она.
Альберт вскинул на нее яростные буйволиные глаза, но, наконец, поняв тайный смысл ее слов, обмяк.
- Хорошо, Кярт, - с дрожью в голосе ответил он, - я сегодня же разыщу рапорт.
Человек в гостиной бесшумно отделился от стены, крадучись подошел к книжному шкафу, снял с полки тяжелый футляр с блестящими замочками и выскользнул в переднюю...
Поздним вечером под шум и вой штормового ветра Тальвисте, Уйбо и Рауд сидели в докторском флигеле и при блеклом свете керосиновом лампы сочиняли письмо в Таллин. Закончив работу, они уже собирались расходиться по домам, как вдруг в дверь постучали, и в комнату с портативной машинкой в руках быстро вошла взволнованная Линда.
- Принесла, Леон, только, пожалуйста, поскорее, - сказала она, передавая футляр Тальвисто.
- Что, дали все-таки? - удивился тот.
- Нет, - качнула головой Линда, - Ребане такой крик подняла, что хоть из дому беги. "Личные вещи Альберта! Да как ты смеешь просить!" - передразнила она. - Я сама и взяла... Уйду я от них....
- И правильно сделаешь, - поддержала Рауд. - Тебе учиться нужно.
- Нехорошо получилось, - вертя машинку, сказал Тальвисте. Отнеси, ну ее к богу!
- Нет, раз уж принесла, печатай, - обиделась Линда. - Даром, выходит, старалась?
- Ладно, через несколько минут вернем. Давай запрос, Александр. Тальвисте поставил машинку на стол и заложил лист бумаги.
