Несколько раз они снова слышали крик.
Он выбежал на площадь. Мэри уже успела покрыть половину расстояния до их дома. На ступеньках крыльца стояла Сандра и отчаянно махала руками, продолжая кричать.
Мэри взлетела по ступенькам и обхватила Сандру в объятия. Обе застыли неподвижно, прижавшись друг к другу. Краем глаза Лансинг заметил, что на площади появился Бригадир. Лансинг, продолжая топать, добежал до основания ступенек и на последнем дыхании взлетел наверх.
– Что происходит? – спросил он.
– Пастор, – пояснила Мэри. – Он исчез.
– Исчез? Но за ним должна была наблюдать Сандра.
– Мне нужно было уйти ненадолго! – завопила Сандра. – Мне нужно было найти уединенное место. И меня не было всего минуту.
– А потом? – спросила Мэри. – Ты его искала?
– Искала! – зарыдала Сандра. – Я повсюду его искала.
Пыхтя, по ступенькам поднимался Бригадир. За ним, взмахивая костылем, спешил через площадь Юргенс.
– Что за шум? – требовательно спросил Бригадир.
– Пастор пропал, – пояснил Лансинг.
– Сбежал, – понял Бригадир. – Этот паршивец сбежал.
– Я его пыталась найти, – пожаловалась Сандра.
– Я знаю, где он, – сказала Мэри. – Уверена, что не ошибаюсь.
– Я тоже, кажется, знаю, – сказал Лансинг, бросившись к входу в здание.
– Возьми фонарик возле моего мешка, – крикнула ему вслед Мэри.
Лансинг, почти не замедляя бега, подхватил фонарик и помчался по лестнице в подвал. Спускаясь, он бормотал себе под нос:
– Болван! Ужасный осел!
Он оказался в подвале и бросился в центральный коридор. Луч фонарика прыгал пятном по стенам и потолку.
Возможно, что еще есть время, твердил он про себя, возможно, время еще есть. Но он понимал, что времени уже нет.
Он не ошибся – времени уже не было.
Обширная комната в конце коридора была пуста. Слабо светился ряд смотровых окошек.
Он потянулся к первой двери, той, что вела в мир цветущих лесных яблонь, и высветил лучом фонарика запоры. Хомуты на болтах, ранее надежно запиравшие дверь от посторонних и непрошенных посетителей снаружи, теперь свисали на своих стержнях.
Лансинг потянулся к двери, но жуткая сила ударила его сзади, швырнула на пол. Фонарик, продолжая светить, откатился в сторону. Падая, он ушиб голову о камень пола и в глазах хороводом завертелись искры. Тем не менее, Лансинг попытался сбросить навалившуюся на него тяжесть.
– Идиот! – завопил Бригадир. – Что вы надумали?
– Пастор ушел через эту дверь! – хрипло бормотал Лансинг.
– И вы собирались за ним следом?
– Конечно. Если бы я его нашел…
– Полный идиот! – воскликнул Бригадир. – Эта дверь с односторонним движением. Вы входите, но уже не возвращаетесь. Войдешь, оглянешься – а двери-то и нет! Ну, как вы думаете себя теперь вести? Если будете послушны, я вам позволю встать.
Мэри подняла фонарик и посветила на Лансинга.
– Бригадир прав, – сказала она. – Это в самом деле может быть односторонняя дверь…
Вдруг она вскрикнула:
– Сандра! Назад!
Одновременно с этим криком из темноты возник Юргенс. Он сделал выпад костылем в сторону Сандры. Удар пришелся в бок, отбросив Сандру в сторону.
Бригадир пошатываясь поднялся на ноги и прислонился спиной к двери, преграждая тем самым путь всем, кто вдруг пожелал бы испытать ее.
– Понятно?! – спросил он. – Никто не должен входить в эту дверь. И даже прикасаться к ней.
На ноги с трудом поднялся Лансинг. Юргенс, сбивший с ног Сандру, помогал ей теперь подняться.
– Вот он, – сказала Мэри, светя фонариком. – Вот гаечный ключ, которым он ослабил болты.
– Я его вчера видел, – сказал Юргенс. – Он висел на крючке рядом с дверью.
Мэри нагнулась и подняла ключ.
– Теперь, – сказал успокаивающим тоном Бригадир. – Когда мы все пережили краткий период безумия, и побороли его, преодолев соблазн последовать за Пастором, давайте успокоимся, закрутим обратно запоры и выбросим гаечный ключ подальше.
– Откуда вы знаете, что эта дверь – путь только в одну сторону? – сердито спросила Сандра.
– Я этого не знаю, – ответил Бригадир. – Просто готов спорить с кем угодно, что это так.
Вот оно, подумал Лансинг. Никто не знает ничего наверняка, даже Бригадир. И пока они не узнают, никто через эту дверь не уйдет.
– Это все моя вина! – выкрикнула Сандра. – Я должна была следить за ним.
– Теперь уже неважно, – успокоил ее Бригадир. – Он все равно выждал бы момент. Не сегодня, так завтра. Он бы не успокоился, пока не попытался бы прорваться в тот мир.
– Думаю, вы правы, – сказал Лансинг. – Это был отчаявшийся человек, на пределе нервного напряжения, я понял это только во время нашего разговора, тогда, вечером. Честно говоря, считаю, что никто из нас не может себя упрекнуть в том, что виноват в происшедшем.
– Тогда что нам делать с этой идеей ухода из города? – спросил Бригадир.
Они все сидели у костра в холле. Снаружи спустился вечер.
– Что ты об этом думаешь, Лансинг?
– Я считаю, что в этом городе есть что-то зловещее. И вы все это чувствуете. Город мертв, но даже в мертвом его теле что-то наблюдает за нами. Постоянно. Следит за каждым нашим движением. Можно забыть это чувство на время, но потом оно все равно настигает тебя, как удар в спину, между лопаток.
– А если мы останемся? Если все остальные останутся?
– Оставайтесь. Я уйду, и Мэри уйдет со мной, – говоря это, он думал о том, что какая-то бессловесная связь установилась между ним и Мэри. Почему он так уверен, что она пойдет с ним?
– Всего несколько дней, – взмолился Бригадир. – Больше ничего не прошу. Если мы ничего не обнаружим в следующие несколько дней, мы все уйдем.
Никто ему не ответил.
– Три дня, – сказал Бригадир. – Всего три дня…
– Я не из тех, кто пользуется невыгодным положением человека, чтобы торговаться, – сказал Лансинг. – Если Мэри не возражает, то я готов пойти навстречу. Два дня, не больше. И это все. Больше никаких отсрочек.
Бригадир вопросительно посмотрел на Мэри.
– Ладно, – сказала она. – Два дня.
Снаружи уже наступила ночь. Скоро должна была подняться луна, а пока городом владела бархатная ночная тьма.
Юргенс с трудом поднялся:
– Я приготовлю ужин.
– Нет, позвольте мне, – предложила Сандра. – Это помогает. Отвлекает от мрачных мыслей. Нужно чем-то себя занять.
Откуда-то издали донесся жуткий вопль. Они замерли, прислушиваясь, и сидели там, где сидели до того, словно окаменев. Какое-то одинокое существо среди холмов, окружавших город, всхлипывало в ночи, изливая на них свою тоску.
На второй день, после полудня, Мэри и Лансинг сделали открытие.
В конце узкой улочки, между двумя зданиями, они увидели зияющее отверстие. Лансинг направил в темноту луч фонарика. Луч высветил ряды ступенек, гораздо более солидных, чем можно было ожидать при выходе с обыкновенной улочки.
