– Они думают, что вы – беглые сепаратисты, – пояснил Патран. – Разумеется, это не так.
Стэнтон обернулся к нему.
– Конечно нет. – И спросил у Джарвеллис: – Как генератор?
Она кивнула:
– ИР рансибля теперь будет направлен на нас, и мы не сможем скрыть от него антигравитационный код.
– Мы можем уйти от них?
– Что за вопрос! – послышался голос из динамика. Нажав на какую-то клавишу панели управления, женщина сказала:
– Думаю, "Лирик" справится с атакой пары ржавых калош ЦСБЗ, не так ли?
– Нисколько не сомневаюсь, – ответил ИР "Лирика-И".
Тотчас же раздался глубокий гул откуда-то изнутри корабля, и экраны, демонстрировавшие окружавшую корабль обстановку, побелели. Торн по звуку определил, что только что включилась мощная двигательная установка.
– Да, ругань становится все грязнее, – заметила Джарвеллис. – Вот так. – Она коснулась кнопки, и на одном из основных экранов показался вид Цереба, единственного спутника Чейна III, и двух ближних объектов клинообразной формы, чьи размеры быстро уменьшались. Женщина уверенно нажала несколько клавиш.
– А теперь скажи, как нам быть с твоим другом? Стэнтон не успел ответить, как Торн в свою очередь задал вопрос:
– Вы собираетесь преследовать этого пресловутого дьякона, как я понимаю?
– Да, – ответил Стэнтон, и его лицо приняло то жесткое выражение, какое, Патран успел заметить, появлялось при любом упоминании об Абериле Дорте.
– Тогда позвольте мне отправиться с вами. Та баржа внизу скоро превратится в риф, если уже не превратилась, так что моя миссия здесь уже завершена.
– А почему вы хотите составить нам компанию? – поинтересовалась Джарвеллис.
– Кто бы ни был тот парень, он поддерживал чейнских сепаратистов, и мне бы хотелось побольше узнать об этом. – Мы не работаем на ЦСБЗ, – заявила она.
– К тому же Служба базопасности назначила награду за нашу поимку, – добавил Стэнтон.
– Не намерен претендовать на нее. – Торн пожал плечами. – Вы спасли мне жизнь.
– В самом деле, звучит банально, – усмехнулся Стэнтон. – Если мы попытаемся остановиться на одном из миров или станций, контролируемых Правительством, люди ЦСБЗ накинутся на нас, как мухи на дерьмо, если использовать одно из излюбленных выражений Брома. Так что мы не сможем высадить вас там, где вы захотите.
– А что касается дьякона… Как вы думаете напасть на его след? – спросил Торн.
– Это не проблема. Он наверняка направится в свою крысиную нору на Масаде. Именно туда мы полетим теперь, и уж там-то я расправлюсь с ним.
– Масада? – переспросил Патран.
– Да, – сказал Стэнтон. – Я расскажу вам о моей родной планете.
Виноградины размером всего лишь с глазное яблоко были жесткими и зелеными; пройдет еще немало времени до того, как они окончательно созреют. Эльдина жевала уже вторую, стараясь не думать о картофеле, орехах и хлебе, а тем более о такой роскоши, как мясо.
– А вы вообще не нуждаетесь в еде? – спросила она, опустив маску и выплюнув зеленую липкую жвачку.
– Немного питательных веществ – иногда, – ответил Фетан, – иначе мой источник энергии слегка перегревается.
Эльдина сдвинула маску на место и теперь говорила сквозь нее. Недавно она обнаружила, что некое приспособление на воротнике препятствовало искажению ее голоса.
– А почему вы стали… рабочим? Как вы им стали?
– Я прибыл на Масаду около четырех лет назад по приказу ЦСБЗ, чтобы доставить кое-какие приборы и оценить складывающуюся здесь ситуацию. Исследования длились примерно два года, в результате я узнал кое-что о подполье и установил с ним контакты. С тех пор я работал для Леллан Стэнтон – она руководит подпольем, – собирал сведения о положении рабочих, изучал их настроения…
– И что вам удалось выяснить?
– Пойми, девочка, ЦСБЗ не послала бы меня сюда из праздного любопытства. Когда наступит время, эта планета станет частью территории Правительства, нравится это Теократии или нет.
– А когда наступит нужный момент? Почему эта несправедливость сохраняется так долго?
– Из политических соображений. Правительство держит под контролем миры на своей границе, поглощает их с согласия восьмидесяти процентов населения, или в случаях, когда внутренняя ситуация в этих мирах выходит из-под контроля и население взывает о помощи. Если ЦСБЗ направит сюда десант военных кораблей и сметет Теократию, это может устрашить остальные миры, и этот страх сплотит их против Правительства. В последний раз, когда были применены крайние меры, нарушилось равновесие в одном из миров, который недавно присоединился к Правительству. Его жители восстали против так называемого "самодержавия ИР", власть захватили сепаратисты, и население было втянуто в войну против ближайшего соседа, давнего члена Правительства. Так что сама видишь: мы должны соблюдать осторожность.
– А что случилось… с теми двумя воевавшими мирами? – решилась уточнить Эльдина.
– Ну, ЦСБЗ была вынуждена защитить мир, входивший в Правительство. Таков договор.
– А другой мир?
– Он еще обитаем – на полюсах.
Эльдину, несмотря на юный возраст, отличали здравомыслие и определенный скептицизм, может быть, именно поэтому Фетан обратил на нее внимание. Девушка не скрывала, что не верит его историям, но очень хотела, чтобы они были правдой. И все же она запоминала многое из того, что он ей рассказывал, и уяснила, что Правительство должно лишь убедиться в несправедливости происходящего здесь, чтобы натравить ЦСБЗ на Теократию.
– Когда же здесь появится ЦСБЗ? – спросила она.
– Когда восемьдесят процентов населения проголосует за это, или же здесь произойдет политическая катастрофа, которая потребует внешнего вмешательства, – суровым тоном произнес старик.
– Но как мы можем голосовать? Фетан взглянул на нее.
– А ты хочешь, чтобы власть здесь перешла к Правительству?
– Ну конечно! Все, что угодно, только не Теократия! Он взял ее за плечо:
– Назови свое имя и объяви мне свою волю. "Что он имеет в виду? "
– Меня зовут Эльдина, и я хочу… чтобы Правительство управляло этой планетой. Я хочу стать свободной. Я хочу…
Фетан успокаивающе погладил ее по плечу.
– Только что ты проголосовала за контроль Правительства над этой планетой. – Он слегка наклонил голову, словно к чему-то прислушиваясь. – Итак, уже больше шестидесяти восьми процентов населения.
– Не поняла…
– Голосование признается действительным при учете данных физиологии, чтобы исключить какое-либо принуждение. Лично я уже собрал пятьдесят три изъявления воли, и тебе будет любопытно узнать, что среди них есть и голоса Дента и Катола.
