Космическая молекула – астероид диаметром в пару тысяч километров – грозит столкнуться с Землей. Несомненно, если бы такое когда-нибудь произошло, то стало бы Величайшей Трагедией. Не для нас. Нас бы не стало… А всем остальным и всему остальному – наплевать. Значит, истинная трагедия – всего лишь негативные события, взаимодействие тел, процессов, явлений, личностей, организмов, касающиеся только их самих. Все, что не вовлечено в такое взаимодействие, не станет участником трагедии и не оценит ее. Масштабы трагедии, если не заниматься интерпретациями, – оценка самими участниками событийного и физического взаимодействия. Причем максимой будет являться смерть, прекращение существования!
Но для живого и разумного имеется и более страшная вещь – ожидание надвигающейся трагедии. И природа просто обязана была дать всему живому механизм защиты от такого ожидания.
Бессмертные, те наверняка справляются благодаря осознанию огромной вероятности их последующей аутоинкарнации – возможности стать собой из самого себя, полученной благодаря достижениям их науки.
Человеку, как и в прежние времена, в большей степени приходится не терять надежды. Иначе мы бы вымерли, едва став разумными и начав понимать, что своды пещер способны обвалиться, вода в ручье, воздух, почва пропитаны и кишат невидимой смертью. Дерево, и оно – готово рухнуть, огонь – сжечь дотла, в воде может утонуть самый лучший пловец. А дикие звери не всегда бывают объектами охоты, зачастую меняясь с охотником местами.
Мир живет надеждой, и это не лирика! Напрасно физиологи не рассматривают такое свойство как одну из важнейших составляющих видового прогресса, подменяя ее чистым инстинктом. Не только для людей…
Есть надежда для мелких рыб, что сегодня хищник насытится другой добычей. Надежда для хищника, что корма хватит. А соперник за обладание территорией окажется слабее. Даже в бабочке-однодневке живет надежда: а вдруг и ей доведется увидеть рассвет дважды?
Это свойство для всех! Мир живет надеждой, а мы – лишь часть этого мира…
Снова появились гравилёты. Теперь их задача упростилась, потому что линкор вынужден был отбиваться от ракетных атак, используя все возможности, в том числе и гравитационное оружие. Два летательных аппарата, которым удалось пройти невредимыми сквозь периметр, контролируемый станциями ПВО десантного транспорта, уже близко! Легли на крыло. Сбросили груз. Выровняли полет. Ушли.
Рядом с транспортом разбух и схлопнулся воздух. Действие вакуумных зарядов таково, что два опорных устройства переломились, будто спички. И без того неуклюжий транспорт осел на левый бок. Еще пара-тройка попаданий, и процедура взлета окажется проблематичной. А если долбануть сверху, прямо по навигационным устройствам, – и вовсе невозможна.
Инженерную станцию пока не трогали. Хотя автоматика и готова выставить над ней гравитационный щит при первой опасности. И при второй бы выставила, при третьей… Но все равно, рано или поздно, закончатся запасы активных квазеров. Тогда – ни защиты, ни возможности взлететь…
Одновременно с гравилётами появились «Трепанги». Они выползали со всех сторон из-за оснований зданий и сразу же начинали обстрел. Теперь операторам «Трепангов» не приходилось тратить время на оценку ситуации и выбор цели. Точно так же, как штурмовики КС получили подробное целеуказание, «Трепанги» заранее, до появления на площади, знали месторасположение совершивших посадку звездолетов и нахождение каждого «Шарка».
Штурмовому танку лазерное оружие не страшно. При сохранении целостности броневых и отражающих покрытий «Шарк» выдерживал несколько серий попаданий боевого лазера. Плазмой его тоже невозможно прошибить. Электромагнитная защита заставляла плазму обтекать вдоль бортов, как магнитное поле Земли преграждает дорогу солнечной плазме. Но, как известно, выигрывая в одном, обязательно проиграешь в чем-то другом…
«Трепанги» использовали гравитационное оружие. Далеко не такой мощности, как у самой слабой гравитационной турели звездолета, но для наземного боя хватало и этого.
Один из «Шарков», потеряв форму, превратился в уродливую скошенную пирамиду. Вскоре и другой неподвижно застыл после попадания в блок антигравов. Танкисты второй машины успели катапультироваться, поняв, что находиться внутри им не стоит. Орудия штурмового танка произвели несколько выстрелов в автоматическом режиме, вырвав пару броневых сегментов из ближайшего «Трепанга», но сразу после этого двадцатитонная машина совершила гротескный кульбит в воздухе, упав на башню. Отстреливаемые стаканы с танкистами успешно приземлились возле десантного транспорта, недалеко от штурм-трапа. Но взойти на трап экипажу не удалось – другой «Трепанг» полоснул лазером, рассекая фигурки в легких скафандрах напополам.
Неожиданно простучало противометеоритное курсовое орудие одного из «Зигзагов», удачно сориентированное в сторону врага. Барон, как всегда, оказался на высоте. Он убедил операторов инженерной станции снять гравитационный захват с носовой части. Его «Зигзаг» стал частично уязвим для оружия «Трепангов», но взамен получил возможность вести стрельбу, превратившись в неподвижную огневую точку.
Любой экраноплан, пересекающий воображаемый курс истребителя, попадал под обстрел. Вскоре то же самое проделали и остальные пять «Зигзагов». Теперь площадь оказалась разделена на секторы. Пока враг маневрировал, пытаясь разобраться с новой угрозой, «Шарки» расстреляли сразу двенадцать «Трепангов».
Маленькие победы, думал Джокт, это всего лишь маленькие победы, из которых сможет вырасти разве что одно большое поражение…
Место посадки «Августа» давно окуталось плотными облаками. Бессмертные и там применили вакуумные заряды. Сейчас в воздухе вокруг корпуса линкора, накрывая его доверху, кружились серые смерчи. Пыль, расплавленные частицы полимерного материала… Снова пришли гравилёты, и десантный транспорт, что называется, «лег на живот». С инженерной станции к нему тут же отправили группу ремонтных аппаратов для восстановления стартово-посадочных опор. А рядом с транспортом закувыркался еще один «Шарк».
– Сволочи! – сцепив зубы, прокомментировал это зрелище Смоки.
– А что ты хотел? Чтобы нас встречали с цветами и оркестром? – ответил Спенсер. – Странно, как мы вообще до сих пор целы…
Из сталактитового города обратно к месту посадки вернулась часть десантников, узнавших, какая опасность грозит танковым экипажам. Штурмовыми гранатами им удалось уничтожить два «Трепанга». Остальные тотчас же покинули площадь. Но «Леборейторы» десантников молчали. Видимо, кончился боезапас. У некоторых не тянули антигравы, и они бежали, используя последние капли энергии экзоскелетов СВЗ. Бежали к штурм-трапам.
